Последняя граница - [12]

Командир повернулась, наградив наглеца испепеляющим взглядом.

– Думаю, Примус будет чрезвычайно этому рад, антэцентурион. А кроме того, я уверена, что он обожает жареных бабочек под соусом из дерзких КЛИНГОНОВ.

Идя по коридору, она старалась хромать посильнее, желая тем самым напомнить этому офицеришке о своем пространном послужном списке герои веских деяний во благо Империи. Сегодня звездолет почему-то казался на редкость маленьким. И она предпочла пройти по его коридорам и переходам, не пользуясь лифтом. Карабкаясь по крутым лестницам, Идрис чувствовала себя вновь молодой и сильной, и, кроме того, это хоть как-то подготавливало к встрече с Примусом – истинным воплощением мужественности, буквально уничтожавшим всех одним лишь своим видом. В штабном коридоре было полно часовых, но проходя через блокпосты, Идрис даже не задерживала взгляда на их однотипных лицах и, лишь остановившись у дверей апартаментов Примуса, обратила внимание на пару лоснящихся мундировпо обе стороны от входа. Какое-то время капитанша молчала, разглядывая каллиграфически вырезанные на дверях буквы «Т'Каэль Занидор Килайле, Полевой Примус». Надпись показалась ей совершенно дурацкой, хотя на протяжении многих лет она этого не замечала.

В последнее время подобные надписи убирали. Враг бдит! То было следствием паранойи, охватившей определенную часть Сената, признаком того. что даже сам Претор отныне уже не чувствовал себя в полной безопасности.

– Сообщите Полевому Примусу, что я здесь, – сказала.женщина, глядя на стоящих на страже субцентурионов. Один из облаченных в боевые шлемы охранников нажал кнопку на дверной панели.

– Полевой Примус, – вкрадчиво промолвил он, – командир Идрис просит об аудиенции.

– Пропустите.

Один из субцентурионов тут же вытащил карточку допуска из висевшей на его ремне сумке и спешно прицепил ее к униформе Идрис, в то время как другой страде набрал код и дверь открылась. Войти в апартаменты Примуса было все равно, что попасть на другую планету.

Воздух здесь был свеж и чрезвычайно влажен благодаря массе свешивающихся с потолка растений. В отличие от помещений в строгих военных тонах, характерных для прочих помещений корабля, это буквально сияло радугой красок. Здесь оказалась масса самых невероятных экзотических растений, произраставших, казалось, из потолка, стен и палубы. Зеленая листва местами переплеталась с ярко-желтой, багровой и голубой, принадлежавшей растениям, плохо переносившим подобную атмосферу. Но были и такие экземпляры, чья естественная окраска не имела ничего общего с земной зеленью.

Большинство из них привез с далеких планет, которые посетил за годы своей жизни, Примус. Кое-что можно было даже квалифицировать как деревья, поскольку налицо были и деревянный ствол, и клонящиеся к полу ветви.

– Входите, командир, – пригласил ее обманчиво-нежный голос Примуса из самой гущи этих зарослей.

Идрис сделала шаг вперед, и дверь за ее спиной тут же, шипя, закрылась. Командирша старалась двигаться по возможности осторожнее, чтобы случайно не наступить на какое-нибудь растение, одновременно следя за мыслящим.плющом, листва которого наклонялась в ее сторону. Высокая влажность и терпкий запах плесени и прели вызывали у Идрис кашель. Отведя рукой плотную завесу из янтарных висячих соцветий, командирша позвала:

– Примус?

– Я справа от вас. За чертовым деревом.

Да так могло называться что угодно. И пока Идрис освежала в памяти свои скромные познания в ботанике, Примус, широко улыбаясь, совершенно неожиданно вышел ей навстречу.

– Добро пожаловать.

На фоне растений он выглядел некоей аномалией – темные, как воронье крыло, волосы и невероятно смуглое лицо. Абсолютно черные глаза были довольно велики и круглы. Глубоко посаженные, окруженные сетью морщин, они порой казались чересчур вытаращенными… Взгляд выдавал в нем умного, но невероятно упрямого человека. Изящно изогнутые брови живописно контрастировали с заостренными ушами, что по канонам красоты расы риханцу было почти совершенством. Идрис знала, что се собственные ушки слишком загибаются назад, чтобы соответствовать стандарту, и порой жалела, что получила звание на ранг выше тех, кто имеет Право носить шлем. Конечно, думать об этом не стоило, но каждый раз при виде Примуса Идрис все же болезненно ощущала свою неполноценность.

Примус Килайле, похоже, стремился привлекать к себе внимание даже в домашней обстановке. Он носил офицерские кители устаревшего образца – Небесно-голубые, с полоской золотистого меха на Правой руке, более свободного покроя, чем ало-черная форма, которой отдавал предпочтение нынешний состав Сената. И хотя накладные плечи и зауженная талия кителя придавали солидный вид его тщедушной фигурке, аура высокого ранга от него уже не исходила. Старые награды сегодня казались смешными, поскольку со времен прежних бравых подвигов в Империи произошло немало кошмарных катаклизмов, по сравнению с которыми все прежние заслуги Примуса были лишь детской игрой. Мода Империи также ушла далеко вперед, и лишь серебряное плетение на стоячем желтом воротнике говорило остальным риханцу, что перед ними – Полевой Примус Великого Роя собственной персоною.