Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка - [12]

Вскоре после спора из-за Беллема, вспыхнул новый конфликт между Жаном де Карружем и графом Алансонским. Это была третья ссора вассала со своим господином за три года и еще одна ссора, в которой напрямую был также замешан Жак Ле Гри. В результате два оруженосца еще больше отдалились друг от друга. Новая ссора произошла после того, как Карруж предъявил еще одну неверно рассчитанную претензию на землю и власть.

Желая восполнить свои недавние потери и имея необходимые средства, вероятно из приданого Маргариты, Карруж решил приобрести новые земли. 11 марта 1383 года он купил два феода, Куиньи и Пленвиль, у рыцаря Жана де Воложе. Оба владения, одно рядом с Аржантаном, а другое на севере Нормандии в регионе сегодня известном как Кальвадос, были плодородными пахотными землями, обещавшими богатые урожаи и отличную ренту. Так что неудивительно, что Карруж хотел их приобрести. Хотя расположение Куиньи — прямо между феодами графа Пьера и Жака Ле Гри — было предупреждающим знаком, который он проигнорировал.

Вскоре сделка расстроилась. 23 марта 1383 года, всего через двенадцать дней после продажи граф Алансонский предъявил преимущественную претензию на оба владения и потребовал, чтобы Карруж отказался от них[10]. Действительно ли Карруж не знал, покупая эти земли, что они обременены обязательствами? Или все-таки знал о законной претензии графа, но все равно поступил по-своему? Учитывая вздорный характер оруженосца, легко можно предположить второе. Напористость, благодаря которой Карруж стал бесстрашным воином, и которая наверняка не раз спасала ему жизнь на поле боя, напротив мешала ему при дворе графа, где тактичность и дипломатия способствовали продвижению быстрее, чем просто бравада или грубая сила.

В результате Карруж вынужден был вернуть Куиньи и Пленвиль графу, так и не успев вступить в права владельца. Граф возместил оруженосцу суммы, которые тот заплатил за земли. Но неудача означала для Карружа не только потерю земель, ренты, которую могли принести эти ценные владения, и права передать их наследникам, но стала еще одним унизительным ударом по его репутации при дворе.

Возмущенный бесцеремонностью графа, но вынужденный подчиниться его воле, Карруж обрушил свой гнев на соперника. Он негодовал от того, что Ле Гри втерся в доверие к графу, стал его новым фаворитом и пользовался его щедрым покровительством. Ле Гри служил капитаном крепости Эксм, а Карружу не доверили командование Беллемом. Ле Гри ездил в Париж и стал оруженосцем короля, а Карружа никто туда не звал. И самое обидное, граф просто подарил Ле Гри заветный феод Ону-ле-Фокон, а Карруж должен был за свои деньги купить дорогие земли и лишь затем, чтобы практически сразу же вернуть их господину.

Сбитый с толку успехами Ле Гри при дворе и своими неудачами, Жан убедил себя в том, что Ле Гри за его спиной плетет интриги. Он пришел к выводу, что с самого начала Ле Гри тайно подталкивал графа на действия против него, Карружа, а в результате этого сам оказался в выигрыше. Граф Алансонский три раза за три года изымал у Карружа собственность, на которую тот имел законное право — сначала Ону-ле-Фокон, затем Беллем, а теперь Куиньи и Пленвиль — и все это из-за подлых советов, которые ему нашептывал Ле Гри. Из этой череды неудач озлобленный и подозрительный Карруж сделал вывод: его старый друг, которому он когда-то доверял и с которым делился сокровенным, подло предал его ради собственного продвижения по службе. Ле Гри преуспел при дворе, вытерев о Карружа ноги.

Третья ссора Карружа с графом уничтожила последние остатки былой дружбы между двумя оруженосцами.

Виня старого друга в своих бедах, Карруж «теперь стал ненавидеть и презирать Ле Гри». Вероятно, он и другим жаловался на своего ненавистного соперника. Он мог и открыто обвинить Ле Гри при дворе, высказав злые упреки ему прямо в лицо. Обидчивость Карружа только ухудшила его репутацию, он прослыл завистливым, вздорным, невыдержанным человеком и перестал бывать при дворе. Хотя официально он все еще оставался одним из камергеров графа, на деле он стал персоной нон-грата. Весь следующий год, а может быть и дольше, Карруж не бывал при дворе графа. Аржантан находился всего в 19 километрах от его фамильного замка, но теперь их словно разделяла глубокая пропасть. Когда в августе 1383 года граф призвал Карружа воевать во Фландрии, тот вышел из кампании уже через восемь дней после начала сражений, что еще раз указывает на отдаление оруженосца от своего сюзерена.

Вероятно, для Маргариты это тоже было непростое время. Всего три года как она вышла замуж за Жана, а ее озлобленный и сварливый муж порвал связи при дворе, отгородился ото всех в своем замке и, сидя за его толстыми высокими стенами, размышлял о своих злоключениях. Несомненно, он и ей много рассказывал о Жаке Ле Гри. Она очень много слышала об этом человеке, но ни разу не видела его самого.

Не раньше 1384 года, когда конфликту между Карружем, графом Алансонским и Ле Гри пошел второй год, наметилось некоторое сближение сторон. Событие, побудившее Карружа прервать свое добровольное изгнание, произошло осенью того года, а, может быть, уже ближе к Рождеству.