Последний знаменный - [144]

— Пришло время Баррингтонам прекратить быть пиратами и стать джентльменами, — сказал сыну Роберт. — Не беспокойся, Дом будет ждать, пока ты закончишь школу.

Джеймс должен был прибыть в Итон к началу осени, в сентябре, а пока они втроем отправились путешествовать по континенту. И только по прибытии в Рим в конце июля Роберт с озабоченностью прочитал в газетах сообщения о «второй революции» в южных провинциях Китая с центром в Нанкине. Он немедленно купил обратный билет. Моника была страшно расстроена: она хотела провести с Джеймсом весь остаток каникул и планировала возвратиться в Китай в конце сентября.

Роберт телеграфировал Миньчуну и Мартину, попросив проинформировать о состоянии дел. Оба прислали обнадеживающие сведения. Миньчун сообщил, что Янцзы временно закрыта, но потери в бизнесе окажутся минимальными, поскольку маршал Юань уже двинул войска против мятежников. Мартин был полон энтузиазма, поскольку его назначили на пост небольшого начальника в войсках, направленных в Нанкин. Никто из них не сообщил, что мятеж организован гоминьданом, а для находящегося в море Роберта связь была затруднена. Вояж через Суэцкий канал и затем Индийский океан занял шесть недель. Роберт с удовлетворением заметил про себя, что он стал первым Баррингтоном, совершившим кругосветное путешествие. К середине сентября он прибыл в Шанхай, и его ожидало известие, что Нанкин пал под натиском армии Юаня несколько дней назад.

— Была настоящая бойня, — сообщил ему Миньчун. — Теперь они устраивают массовые казни.

«И это не пройдет незамеченным для поддерживающих Юаня в Европе», — подумал Роберт.

Он оставался в Шанхае ровно столько времени, сколько потребовалось для проверки бухгалтерских книг, и затем снова отправился в море, добравшись на другом своем пароходе до Тяньцзиня, где пересел на поезд до Пекина. На дорогу, когда-то занимавшую несколько недель, теперь ушло лишь два дня.

Роберт заранее телеграфировал о своем приезде, поэтому его сразу проводили в Запретный город в приемную Юаня. И здесь он был поражен. Маршал выглядел неважно: его лицо, казалось, померкло, точно он страдал от постоянной боли. Иногда, во время беседы создавалось впечатление, что Юань с трудом сдерживается, чтобы не уснуть. Тем не менее он, как всегда, обрадовался Роберту.

— Роберт? — произнес он, когда они обнялись. — Я рад тебя видеть. Очень рад. Не ожидал, что ты так быстро вернешься.

— Я вернулся, как только услышал о восстании, — ответил Роберт.

Юань махнул рукой: — Оно подавлено.

— Я тоже так считаю. Не настал ли момент продемонстрировать милосердие?

— В отношении этих отбросов?

— Этого ожидают от тебя в Европе.

— Европа, — проворчал Юань, — Здесь Китай.

— Но поскольку ты зависишь от их финансового вливания...

— Деньги переведены на счета наших банков, — заявил Юань. — Их уже не отзовешь.

Роберт был поражен:

— Ты не собираешься их возвращать?

— Разумеется, я их верну. Или, точнее, их часть, достаточную, чтобы получить еще, когда мне потребуется. Я же говорю о том, что их нельзя отозвать, даже несмотря на то, что большинство ваших варварских правительств не одобрят мои методы. При таком положении вещей их главной заботой станет поддержка моего правительства, дабы поиметь свою выгоду. Разве я не прав?

— Ты хорошо изучил Запад, — похвалил Роберт.

— Обязанность каждого государственного деятеля — тщательно изучать как своих врагов, так и союзников, — ответил Юань. — Я добиваюсь стабильности для Китая, Роберт. И для ее достижения я пойду на любые меры, какие бы ни пришлось принять.

— Достойная позиция, — сказал Роберт. — Однако там, где существует полное согласие с правлением одного человека или небольшой группы людей, особенно когда это согласие навязано силой, места для демократии уже не остается.

Юань улыбнулся:

— Ты говоришь о европейском типе демократии, Роберт. Я же говорю о Китае, Китай признает только власть силы, и это единственное, что требуется.

Роберт навестил Викторию, которая, как и в прошлое его посещение на плотском уровне, была довольна своим окружением.

— Юань, должно быть, непревзойденный любовник, — предположил Роберт.

— Это так. О, я не собираюсь притворяться, он уже немолодой человек и не может с прежней регулярностью выполнять роль любовника. Иногда он бывает не способен вообще и засыпает в самый неподходящий момент. Но его пальцы... — Она томно вздохнула.

Вообще-то Роберт пришел не за тем, чтобы обсуждать любовные успехи маршала; ой находил, что вести подобные разговоры со своей сестрой неприятно и неудобно. Но ему нужна была информация.

— А как его здоровье?

— Я бы пожелала лучшего.

— В чем, например?

Она слегка пожала плечами:

— В сексуальном плане, разумеется. Но и в целом тоже. Иногда у него возникают трудности с мочеиспусканием. К тому же... ну...

— У него тяжелый запах изо рта, и он слишком сильно потеет.

Она нахмурилась:

— Как ты узнал?

— Я наблюдал его с близкого расстояния.

— Он жалуется на мочевой пузырь. Больше ни на что. Ты дождешься возвращения Мартина?

— Нет. Меня ждут в Шанхае.

— Он прославился в боях и удостоен награды.

— Да, это прекрасно. — Он одобрительно обнял ее. — А ты счастлива?