Когда Орвист чуть оклемался, на меня насели с расспросами. Достаточно быстро мои спутники вычленили основные преимущества крепкого алкоголя перед условным вином: не скисает, надо намного меньше выпить, чтобы опьянеть, на вкус не так, чтобы совсем плохо…
Через полчаса артистка и старый жрец на пару стали рассказывать мне преимущества производства такого напитка, тем более, в качестве сырья можно использовать самое плохое вино или пиво, а когда они узнали, что подойдет даже обычная брага — так и вовсе завелись не на шутку.
Становиться алкогольным магнатом я не планировал, но в словах этих двух что-то было. А если поставить пару винокурен? Можно же использовать чаны, в которых тут варят пиво — с деревянными стенками. Дистиллят собирать каким-нибудь способом попроще, а не через змеевик… Да, получится еще та сивуха, но мы же говорим о выгоне пойла, а не медицинского спирта, где важен высокий оборот.
Было уже далеко за полночь, пора на боковую. В голове еще немного гудело от самогона и не сказать, что мне нравилось это чувство — я уже окончательно привык к вину и пиву, да и до водки никогда сильно охоч не был. Так что, прервав все разговоры и обсуждения, я начал вставать из-за стола, собираясь пойти спать и рекомендуя следовать моему примеру всем остальным. Кувшин с остатками самогона я предусмотрительно взял с собой.
Когда я встал, комната чуть качнулась.
«Странно, я же немного выпил», — промелькнуло у меня в голове.
Мои же товарищи замерли на своих местах, вылупившись на меня во все глаза. Первым очухался, как не странно, Илий:
— Антон… У тебя на груди...
Не понимая в чем дело, я, чуть качнувшись, провел по рубашке рукой, пытаясь рассмотреть, что же так привлекло внимание этих троих. Под ладонью было тепло и чуть липко, а когда я посмотрел на руку, то понял, что она вся в крови. В моей крови.
Комната качнулась еще раз и я стал заваливаться на бок, но меня успела подхватить Энжи:
— Антон! Антон! Эй! Ты чего, что это?!
Мы пересеклись взглядами со старым жрецом. Конечно же, он знал о моей физической связи с богиней, такое сложно было пропустить, когда я был в застенках, и еще сложнее — забыть то, что творилось с ней, пока меня пытали.
— Лу… — тихо прохрипел я, а старик побледнел еще сильнее, чем был до этого.
Очевидно, мы поменялись местами.
В комнате стало резко как-то тесно. Энжи, зажимая рану на моей груди, бормотала какую-то бессмыслицу:
— Нет-нет-нет… Не получается! Мешает! Он мешает мне! Проклятье… Да что такое…
Я быстро терял кровь. На теле появилось еще несколько ран — крупный след от ожога на левом плече и порез на щеке. Последнее я уже отчетливо почувствовал и тихо завыл от боли, напрягшись всем телом. Кровотечение усилилось.
— А-р-р-р! — Энжи сейчас была сама на себя не похожа, в глазах певицы плясал огонь.
Тем временем Илий отправил Орвиста за простынями, а сам схватил кувшин, который я успел поставить на стол перед падением. Памятуя, что я говорил об обработке ран, жрец спросил:
— Это поможет?
Я вяло отмахнулся. Вернулся виконт. Грудь пережали тряпками, а правое плечо, на котором успела проявиться глубокая колотая рана, как смогли, перевязали. Я чувствовал, что умираю.
— Проклятье! Я ничего не могу сделать! Вы, двое! — Энжи обратилась к мнущемуся рядом жрецу и зажимающему рану виконту, — тащите его в святилище!
— Энжи, мне кажется… — начал Илий, не до конца понимая, что за странные команды отдает бард.
— ЖИВО!!!
Голос Энжи изменился, стал многомерным, как будто говорила сразу сотня разных голосов в унисон, а в глазах певицы вспыхнул голубой огонь.
«Я уже видел такое», — подумал я, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Получалось откровенно плохо.
Мои спутники подчинились воле резко изменившейся артистки и втроем, подхватив меня под руки и за ноги, вытащили сначала во двор, а потом заволокли в часовню с алтарями семерым.
Энжи скомандовала положить меня возле самого входа — у алтаря ее покровительницы, богини Калиты, после чего, отбросив тряпки с моей груди, одну руку положила на отшлифованный камень, а второй — накрыла рану.
— Ну же! Давай!!!
«Она маг?»
Голос Энжи все еще звенел сотнями тонов, а глаза опять заполыхали магическим огнем, но кровотечение не останавливалось.
В ярости убрав руки, Энжи посмотрела куда-то вглубь часовни, туда, где стояли алтари Первородных.
— ГЕОРА!
Голос певицы окончательно перестал походить на человеческий, а от ее крика, казалось, затряслась сама земля. Меня оглушило, а Илий и Орвист вообще отключились, осев безвольными мешками рядом с нами.
— ГЕОРА!
«Так вот кто ты такая, прекрасная певица Энжи. Веселая Энжи. Любопытная Энжи. Бард, с которым меня постоянно сводила судьба».
Да, именно Бард. Калита. Седьмая пантеона, которая, согласно легендам, постоянно путешествуя по миру живых. Спасает путников, играет для пьяниц. Обворожительная и озорная, тысячеликая Калита весь последний год слонялась рядом со мной.
Думать было тяжело. Поле зрения сузилось, превратившись в узкий тоннель, в конце которого сверкали зелено-голубые глаза Барда.
— ГЕОРА!!! — в третий раз повторила свой зов богиня.
Стены маленького святилища пошли трещинами от мощи, исходившей от Калиты-Энжи. Ее собственный алтарный камень ходил ходуном от столь близкого присутствия хозяйки, а алтари прочих богов завибрировали.
