— А что у нас есть такого, что может густую копоть создать? — выразил общий вопрос Пол. — Доски ведь почти не дымят.
— Да, завода пластмасс у нас нет. Вот. Вообще никакого производства нет, — задумчиво произнёс Уилл. — В смысле — и не было.
— Зато у нас осталась куча бесполезных автомобилей, и вот покрышки с них мы сейчас и пожжём! — нашелся подоспевший Кевин Уайли.
— Отличная идея, — оживился Пол. — И помолчав, понуро добавил:
— Правда, их ещё надо откопать.
— Да не переживай! — уже весело брякнул Уилл. — Нам же не надо целый автопарк жечь!
— Хотя было бы неплохо, — тихо усмехнулся Джон.
— Что ты говоришь? — переспросил не расслышавший последнюю фразу Пол.
— Я говорю: вперёд, за дело! Сейчас мы почистим город от старого хлама! — крикнул Джон. — Вперёд, все на реализацию программы по утилизации отслуживших авто! Впрочем, и новеньких тоже!
Оказалось, что задача найти покрышки не такая уж трудновыполнимая. Прямо с площади имелся въезд в гараж, расположенный в одном из центральных административных зданий города. Ворота быстро раскопали. Почти все машины оказались на месте.
— Так, ребята, теперь немного керосинчику надо, уж не пожалеем для такого случая, — весело крикнул Пол.
Место для сигнального кострища найти оказалось несколько сложнее. Выбраться на крыши зданий не было ровно никакой возможности, на земле свободного места тоже не было — только в туннелях. Пришлось несколько часов поработать лопатами и расчистить полянку около площади. Туда и свалили покрышки, облив их керосином.
— Махмуд, зажигай! — произнёс Джон услышанную где-то в кино фразу.
Люди ликовали — результат не заставил себя ждать. Как только покрышки разгорелись, и небеса заполнились черной копотью, Джон с башни углядел в туманной дали ответный сигнал — вне всякого сомнения, это был Дженкинс!
Джон помчался на площадь и сообщил всем эту новость.
— Ну а теперь что? — немного охладил общий пыл Уилл. — Они и мы живы, это мы дали друг другу понять. Но никто ведь за нами не прилетит, да и лететь, похоже, просто некуда.
— Подождём! — крикнул Джон. Он не терял присутствия духа. — Я на башню, караулить!
В тот день, однако, рибчестерцы ничего не дождались и уже снова начали терять из вида надежду — эту строптивую, неуловимую кошку, которая гуляла по Рибчестеру, полностью предоставленная самой себе. Джон проводил на дозорной башне всё время. Эмили была рядом с ним, она грелась у небольшого костра, который они аккуратно разводили там, положив на деревянный пол пару металлических листов.
Утром следующего дня на площади снова развели сигнальный костер. Надежды было мало, но предчувствия Джона, что всё не просто так, на сей раз полностью оправдались: вскоре с дозорной башни он увидел чёрную точку в небе. Она была ещё далеко, но сразу взволновала его.
— Эмили, проснись, — потормошил он прикорнувшую у огонька девушку.
— Сюда что-то движется! Вон, в небе, видишь?!
— На вертолёт не похоже, — уныло протянула Эмили и снова свернулась клубочком под тёплой шкурой, сладко зевая.
— Это птица! Я их сто лет уж не видел. И лететь она может только в город, больше некуда.
— И чего? — повела плечами Эмили. — Ты, никак, по мясцу свежему соскучился? — чуть улыбнулась лежащая у огня сонная подруга Джона.
— Погоди. — Он поднял руки и замахал ими, привлекая внимание приближающегося пернатого. — Так, цыпа-цыпа, гуля-гуля, иди-ка сюда, ненаглядный.
Тут Эмили наконец сбросила шкуру, встала и подошла к Джону.
— Ты чего это затеял тут? — заинтересовалась она.
В этот момент прямо на ограду опустился голубок и довольно заворковал.
— Так, а ну-ка. — Джон протянул к птице руки, и та, на удивление, не улетела.
— Есть! — завопил Джон что было силы. — Весточка из Дженкинса!
Они сломя голову бежали по туннелям на площадь, неся в руках драгоценную птицу. И, хотя хуже всего сейчас было бы случайно сломать шею драгоценному пернатому, они неслись в темноте на ощупь, не разбирая дороги. Влетев на площадь, Джон неистово зазвонил в колокол, чем перепугал вечно сонный город.
— Вести! Вести из Дженкинса! — закричал он, чуть завидев первых людей, откликнувшихся на зов.
* * *
Вскоре Джон уже зачитывал жителям послание собратьев по несчастью.
«С малой надеждой посылаем к вам единственного уцелевшего почтового голубя (остальные тяжелые времена не пережили). Мы, жители Дженкинса, живы и надеемся на ваш ответ. Многие в самом начале снегопада уехали отсюда в более крупный Гринтаун, что находится за двести километров от нашего города. Дальнейшая судьба их нам неизвестна. Связи никакой ни с мелкими, ни с крупными городами нет, и голубя больше отправить некуда — все они очень далеко. Даже дымовой сигнал остаётся без ответа. Сообщаем вам имена тех, кто сейчас жив и находится здесь».
Джон зачитал довольно большой список, среди которого значилось, в числе других, и всё его семейство. После этого он радостно вздохнул и подумал: «Ну вот, наконец. Интересно, как там мой братишка Дик?»
Реакция людей на список была в основном радостной, но некоторые не услышали имён тех своих близких, кто бежал из Рибчестера в начале снежной блокады. Такие были подавлены. Им оставалось надеяться только на то, что их родственники успели бежать ещё дальше, в более крупный Гринтаун, хотя было ясно, что это надежда совсем уж призрачная, учитывая, что и до Дженкинса явно не все рибчестерские беглецы добрались.
