Последний военный демократ - [6]

— Торир говорит, что брод. Он через него переправлялся, когда к Хазарам шел. А это что, что-то меняет?

— Вообще-то ровным счетом ничего, я так просто спросил. Жила, собери всех наших.

— Ты что удумал? — устало поинтересовался Вадим.

— А что тут думать. Как только мы ударим, веди людей на тот берег, сколь сможем, продержимся. Только вы нас не ждите, уходите, как только можете.

К нам подошел незнакомый мне воин, в хорошей броне с топором в руке. С такими топорами варяги чаще всего ходят. А парень на варяга не очень-то и похож. Я мотнул в его сторону головой, как-бы спрашивая Вадима, это кто такой.

— Это Торир, посланник князя Киевского. — Правильно истолковав мой кивок, представил парня Вадим. — Как раз в последний день перед предательским нападением к нам присоединился, и вот к переправе вывел.

— Ты, сотник Арт. — Уточнил у меня Торир. Я молча кивнул головой, общение с малознакомыми людьми не мой конек. Я всегда очень трудно схожусь с людьми. — Ну, вот и познакомились.

Я снова молча кивнул головой.

— Торир. Как только, Арт со своими ударит, веди людей на тот берег, и уходите сразу к крепости. Лады?

— Нелады. — Ответил Торир. — Я вместе с ними пойду, — кивнул он головой в мою сторону.

— А кто людей к крепости выведет? Я так точно не знаю куда идти. А если мы где не укроемся, то один фиг, где помирать. Давайте все здесь на этом берегу ляжем. — Устало проговорил Вадим.

— Парни, кончай препираться, сколько нам время еще хазары выделят неизвестно, а мы его пока просто попусту тратим. — Я положил руку на плечо Торира. — Пойми, ты сейчас наше все, для тех, кто может выжить.

К этому времени подтянулись все парни, кто остался жив, из моей сотни. Мало, очень мало их осталось. Сердце защемило, как от боли. Я, самолично подписываю сейчас им смертный приговор. В то, что кто-то из нас сможет спастись, я не верил, даже по теории вероятности шансы очень малы.

— Други, братья, простите меня за мой выбор но….

— Опять пламенная речь, — перебил меня Жила, — Арт, да ты достал уже своими речами, откуда в тебе эта хрень бубнить разную бредятину. Всем и так все ясно, так что меньше слов и больше дела.

Парни за моей спиной загыгыкали. А у меня с души свалилась целая гора. Я повернулся в сторону Хазар, и, не удержавшись от театрального жеста, выставил в их сторону меч. И все исчезло. Я оказался в кромешной темноте. А мое, невидимое мне тело, стало наполняться энергией. Она затопила меня от пяток, до кончиков волос на макушке, и все прибывала и прибывала. Грозя разорвать меня на части. И наконец-то нашла выход, вырвавшись наружу, словно шампанское из бутылки.

— Ну, и что это было? Зачем ты его шандарахнул?

— Это не я.

— Классная отмазка.

— Нет, серьезно, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Оно само как-то получилось.

— Неплохо получилось, должен заметить. Эффект просто потрясающий. Только как мы теперь выкручиваться будем? По договору, мы не нападаем на себе подобных. За такое преступление ты сам знаешь, что ждет.

— Но он не один из нас.

— Да ну. А мои глаза, говорят об обратном. Такой удар даже подготовившийся не выдержит, а ты лупанул, будто обухом по загривку. И что? А ни чего. Он просто впитал все в себя, а то, что не влезло, выкинул наружу. И ты хочешь сказать, что на такое способен человек?

— Он чужой здесь.

— Ты тоже когда-то был чужим.

— Все, все. Я понял, что совершил ошибку. Но поверь, я не собирался это делать. Я тебе еще раз говорю, я честно, сам не понимаю, как это вышло.

— Интересно, он нас слышит, или в отключке.

— А есть разница?

— Поживем, увидим.

— Лада, что ты делаешь?

Ответа я не услышал, мою голову нежно приподняли чьи-то невидимые руки, и поднесли к моим губам емкость, из которой в мой рот потекла живительная влага, успокоившая бушевавшую в моем теле энергию.

— Ну как он, живой?

Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Вадима. Первая мысль, пришедшая мне в голову.

— Хазары?

— Те, что живы, остались, улепетывают так, как будто за ними вся нечистая сила гонится. Забудь о них, Боги через тебя наказали их, за их преступления. Слава Перуну, что не оставил нас в трудную минуту, как только доберемся до капища щедрую жертву ему преподнесу. Если честно, я раньше не очень верил в богов, но то, что увидел.

— А что ты увидел? — Сам-то я не видел ничего, и было очень интересно, что здесь произошло.

— Как, что? Молния ударила из чистого неба прямо в тебя, а потом из тебя по Хазарам. Куда ты мечом тыкал, туда и лупила. Да ты глянь, сколько их полегло.

Я сел и огляделся, из такого положения мало что было видно, поэтому я попробовал встать, но ноги почему-то не слушались. Я чувствовал в себе столько силы, а встать не мог. Но мне, тут же помогли, подхватив под руки. Увиденное, не сильно меня обрадовало. Вернее, вообще не обрадовало. Не скажу, что я смотрел на трупы людей и лошадей равнодушно, или радостно, просто сам не мог понять, что же я ощущаю. Наверно более подходящее слово, пустота.

— Отбились, и ладно. Пойдемте уже.

Глава 3

Мы те, кто есть.

И в этом наша суть…

В салоне машины Глафира лучше рассмотрела парня. Ее ровесник, на вид, не больше 25 лет. Можно было-бы сказать, что довольно приятной наружности, если-бы не страшный шрам, разделяющий лоб на две половины и оканчивающийся возле переносицы. На нем была одета простая ветровка, под ветровкой видавшая виды тельняшка, штаны цвета хаки, и тяжелые армейские ботинки. Короче вид вполне не презентабельный. Не бомж, но где-то рядом. Хотя одежда чистая, и что главное потом не воняет.