Последний виток прогресса - [53]

Шрифт
Интервал

В США уже более десятка лет существуют курсы мастурбации, где под руководством опытных консультантов проходит обучение получению удовольствия от собственного тела. Мы видим, что это, традиционно «не слишком публичное», удовольствие обобществлено, национализировано и переведено в ранг национального достояния. Успешной рационализации подвергся и феномен аутоэротизма, совокупными усилиями психоаналитиков и социальных служб удалось дезавуировать его постыдную сторону. И хотя дистрибуция либидо еще не достигла той степени прозрачности, которая уже достигнута в отношении политических прав и гражданского статуса, тем не менее узлы перверсивных желаний активно распутываются, а пропасти Эроса засыпаются соломкой.

Сегодня обобществление соблазна уже достигло некоторого предела, обозначенного уровнем «don't touch!». Видеоряд транслирует соблазнение и наслаждение без купюр, купировано лишь возможное вмешательство непредсказуемого субъекта.

Подводя в этом пункте промежуточные итоги, можно сказать следующее. Европейская цивилизация (а значит, и формация субъекта вообще), достигшая во времена Фрейда зенита своего могущества, обладала в числе прочего и максимальной разностью потенциалов между полюсами Эроса – наивысшей Потенции, достаточной и для напряженной сублимации в сфере символического, и для поддержания некоторых трансцендентных высот – чести, virginity, «бремени белого человека», ну и не в последнюю очередь для производства сугубо энергозатратных переверсивных желаний. Частная собственность в экономике, гражданское достоинство в сфере Mitsein, непроницаемое для первых встречных, равно как и приватность проявлений либидо (принципиальная персональная адресованность соблазняющей женственности), позволяли удерживать иерархию Weltordnung в неприкосновенности. Ни экзистенциальный минимализм, ни провоцирующая беспомощность «других» – маргиналов, аутсайдеров, «мирового пролетариата» – не могли до поры до времени сокрушить бастионы республики субъекта, ставшей когда-то преемницей Царства Господина. Но агенты Просвещения работали неустанно, осуществляя свою диверсионно-подрывную миссию, – как если бы программа самоуничтожения была записана в формуле субъекта изначально.

Сегодня особенно заметно, какую важную роль в успехе их миссии играет транспарация сексуальной сферы, демонтаж препятствий на пути свободной циркуляции либидо. Выпрямленные перверсии легли на алтарь Прогресса, как остриженные волосы Самсона. Более чем успешный литературный проект Руссо, его знаменитая «Исповедь», в сокращенном и адаптированном виде стала сегодня чем-то вроде общеобязательной анкеты, подлежащей компетентному обсуждению коллектива – обсуждению открытому, демократичному, в духе анализа сравнительных преимуществ прокладок с крылышками и вибромассажеров.

Вслед за успешной сексуальной революцией на повестку дня встала бисексуальная, а затем и асексуальная революция. Все это служит дополнительным основанием, чтобы поставить вопрос: а могут ли в мире истощиться ресурсы субъектности примерно так же, как это происходит с энергетическими ресурсами и запасами полезных ископаемых? Данная монография как раз и призвана дать положительный ответ на этот вопрос и привести соответствующие основания. Сейчас уместно вновь окинуть взглядом основные субъектообразующие ресурсы.

Базисными элементами являются разного рода утаивания, которые лучше всего описываются как шпионо-логические конструкции. Эти конструкции, подобно распоркам, вставлены во все измерения и пласты залегания субъектности. В сфере сексуальности их особенно много, и возможно, что значимость эротического для самоопределения субъекта определяется не только и не столько силой базисного влечения, сколько удобством размещения двусмысленностей, которые в совокупности и образуют поле смысла. На важнейшую субъектообразующую роль сексуальности указывает и Сартр: «Несомненно, что все конкретные действия (сотрудничество, борьба, соперничество, ангажированность, покорность) столь трудны для описания, так как они зависят от конкретной ситуации и особенностей каждого отношения формы Для себя к другим – но все они содержат в себе в качестве своего скелета сексуальные отношения. И это не по причине существования некоего "либидо", которое повсюду присутствовало бы, но просто потому, что установки, которые мы описали, являются основными проектами, которыми Для себя реализует свое бытие-для-другого и пытается трансцендировать свою фактическую ситуацию»[83].

Фигуры соблазна создают напряжение, побочным результатом которого являются и возможная фрустрация, и даже невроз, подобно тому как перегрев может быть побочным результатом работы двигателя (при том что перегрев будет надежным индикатором того, что двигатель все-таки работает). Универсальный принцип шоу, вобравшего в себя стриптиз, варьете, элементы спорта, балета и даже политической манифестации, пришел на смену многоярусной декольтеологии. Новая торжествующая политика состоит в деприватизации sex appeal, в демократизации «соблазнения», адресуемого теперь urbi et orbi, a не потенциальному избраннику, пусть даже им окажется любой. Этому избраннику теперь следует знать, что он не сможет монополизировать и приватизировать эротическую манифестацию желанного тела (неважно, что это тело принадлежит его супруге и уж тем более girl friend), подобно тому как и государство не вправе посягать на неотчуждаемые права личности. В данном случае таким новообретенным неотчуждаемым правом является право отчуждать на всеобщее обозрение (при соблюдении категорического императива «don't touch») свои данные богом прелести, рассчитанные на посюстороннее воздаяние. В какой-то момент стало ясно, что нет необходимости ограничивать себя, уступая требованиям противоречивой фаллоцентрической цензуры.


Еще от автора Александр Куприянович Секацкий
Бытие и возраст. Монография в диалогах

Эта книга, несмотря на свой небольшой объем, представляет собой многостороннее и при этом острое и актуальное исследование возраста. Авторы начинают свое рассмотрение с проблем старости, что само по себе необычно (но укладывается в логику этой необычной книги), и каждая следующая тема обнаруживает новые аспекты времени. Возраст понимается как высшая, человеческая форма организации времени, позволяющая раскрыть некоторые тайны темпоральности, проливающая свет на загадку времени вообще. В этом смысле заглавие «Бытие и возраст» вполне оправдано.Книга написана по мотивам прочитанных совместно лекций и семинаров– это придает ей живой и полемический характер при сохранении высокого уровня продуманности и основательности.Работа представляет интерес как для академического сообщества, так и для широкого круга тех, кто действительно интересуется философией.


Онтология лжи

В этой книге ложь трактуется как манифестация человеческой природы, как устойчивый фон работающего сознания; способность генерировать ложь и неразрушаемость ложью фигурируют в ней как родовые признаки сознания «сапиентного» типа; а путь Лжеца, фальсификатора Природы, предстает как путь человеческого бытия-к-могуществу.Для философов.Рецензенты: д-р филос. наук С. С. Гусев (кафедра философии АН РФ), канд. филос. наук Н. Б. Иванов (С.-Петерб, гос. ун-т)Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета С.-Петербургского государственного университета.


Истоки современной политики

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прикладная метафизика

Александр Секацкий — философ, оказавший весьма заметное влияние на интеллектуальную атмосферу сегодняшнего Петербурга. Его тексты неожиданны, парадоксальны, провокационны: меньше всего он боится «смутить одного из малых сих». Секацкий обходится без риторических пауз, сохраняя верность сути дела. Перед нами философия в ее современном звучании — философия, способная ответить за себя.


Философия возможных миров

Новая книга философа и писателя Александра Секацкого необычна как с точки зрения выбора тем, так и по способу подачи материала. Каждое эссе представляет собой неожиданный, смещенный взгляд на давно знакомые и привычные вещи, преображающий контуры сущего и открывающий новые горизонты бытия. Высвечиваемые миры не похожи друг на друга, и все же определенным образом они совмещены с нашей реальностью, которая в итоге получает дополнительные непредсказуемые измерения. «Философия возможных миров» поразительным образом соединяет в себе метафизическую глубину, оригинальность мысли и бесспорную художественную выразительность.


От Эдипа к Нарциссу

Книга основана на материалах бесед, происходивших в Санкт-Петербурге на протяжении 1999 и 2000 годов. Участники разговоров стремились размышлять над проблемами современной действительности постольку, поскольку эти проблемы обнаруживают под собой настоятельные философские вопросы. При этом авторы избрали жанр свободной беседы как наиболее аутентичный, на их взгляд, способ философствования, который не вполне оправданно оттеснен современной культурой текста на задний план.


Рекомендуем почитать
Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Мифы о прошлом в современной медиасреде

В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.