Последний свидетель - [96]

Он отступил назад, в гостиную, приотворил дверь так, чтоб она прикрывала его, и одновременно взмахом руки показал отцу, чтоб тот вышел на лестницу.

— Ты где, Питер? — крикнула снизу Грета.

Питер начал спускаться по ступенькам.

— А ты сегодня рано, — заметил он.

— Не хотела задерживаться. Беспокоилась о тебе. Ты выглядел так скверно. Ну, как, тебе уже лучше?

— Да, гораздо лучше.

Говорил Питер каким-то сдавленным голосом, очевидно, опасался, что Грета обнаружит стоящего за дверью Томаса, но ее, похоже, успокоили уверения мужа.

— Иди сюда. Поговори со мной, пока я буду переодеваться, — сказала она. — Но только знаешь, давай не будем говорить о суде. О чем угодно, только не о суде. С меня на сегодня достаточно.

Стоя за дверью, Томас слышал, как отец с мачехой поднялись на третий этаж. Немного успокоившись, он вернулся в гостиную. С этой комнатой было связано столько воспоминаний. Он вспомнил, как мама показывала ему потайное отделение в бюро в то, первое их утро в Лондоне; вспомнил, как шесть месяцев спустя он открыл его снова и обнаружил золотой медальон. Нет, этого недостаточно. Должно быть что-то еще, что связывало Грету с убийцами. Что-то такое, от чего ей уже не отвертеться, не связанное с одними его домыслами. Свидетельство о рождении — это еще не конец. Возможно, для отца — да, но только не для него. В прошлом Греты должно существовать что-то или кто-то, могущее доказать ее связь с преступниками.

И вдруг взгляд Томаса упал на старенькую телефонную книжку, скрепленную скотчем. Она лежала на бюро под бумагами и документами, которые отец вывалил из коричневого конверта. Времени терять было нельзя. Он слышал над головой шаги. Должно быть, Грета переодевается, снимает платье, в котором очаровывала своего жирного хитрого адвоката. Через минуту она может спуститься вниз, и Питер смешает ей коктейль «Кровавая Мэри».

Томас двигался на цыпочках. Аккуратно сложил все документы, в том числе и свидетельство о рождении, обратно в конверт, положил его в выдвижной ящик бюро. Затем взял телефонную книжку и бесшумно опустил крышку бюро.

У двери он последний раз обернулся, стараясь навсегда запомнить эту комнату, затем начал спускаться вниз, стараясь двигаться как можно тише. Так же тихо он вышел из дома, притворил за собой дверь и секунду-другую стоял на ступеньках, прежде чем торопливо двинуться вдоль по улице. Он шел, не оглядываясь, и прижимал руку к груди в том месте, где спрятал в кармане блейзера телефонную книжку Греты.

ГЛАВА 24

Томас перешел по мосту Альберта, вышел к Бэттерси и направился к дому Мэтью Барна, где ему предстояло сегодня переночевать.

Томас и Мэтью подружились сразу же, как только оказались в одном классе школы Карстоу. Одной из причин, о ней Мэтью правдиво поведал Майлзу, послужил тот факт, что оба они были новенькими в классе, где все остальные однокашники проучились вместе вот уже два года. Но дружба их основывалась также и на общих интересах и пристрастиях. Оба они обожали приключения и были романтичными натурами. Читали одни и те же книжки: сестер Бронте, Роберта Луиса Стивенсона. Оба превыше всего ценили рыцарство и героизм; и Мэтью с самого начала занял сторону друга, помогал ему всем, чем мог, в отчаянных попытках добиться справедливого наказания злодейки мачехи. Томас же, со своей стороны, был страшно благодарен Мэтью за поддержку. И по своему опыту общения с Майлзом Ламбертом знал, что другу на перекрестном допросе придется нелегко, однако тот безропотно согласился давать показания. Оба они высоко ценили свою дружбу и в школе были практически неразлучны.

Семейство Барн проживало в довольно ветхом викторианском особняке, полном детишек, игрушек и домашних животных. Мать Мэтью не отходила от плиты, стараясь удовлетворить ненасытные аппетиты своего рыжеволосого потомства, а мистер Барн трудился на финансовом поприще. Работа занимала у него большую часть времени, но и вернувшись домой, он предпочитал проводить время, запершись в крохотной комнатушке в задней части дома, которую семья по непонятным причинам прозвала «папашиной берлогой». За все время предыдущих своих визитов Томас лишь однажды увидел, как открывается дверь в это святилище. Оттуда вышел мистер Барн с двумя пустыми бутылками от водки «Смирнофф», из чего Томас сделал вывод, что отец его лучшего друга не чуждается алкоголя. Впрочем, это не мешало родителям Мэтью относиться к нему вполне приветливо. Миссис Барн никогда не ругала Томаса за то, что он вовлек Мэтью в свои неприятности. Она была по-своему добра к нему, хоть и ее, как и супруга, отличали какая-то рассеянность и равнодушие к окружающему. А потому Томас с Мэтью были по большей части предоставлены сами себе.

Мэтью был старшим из шестерых ребятишек Барнов, на целых два года, к тому же являлся единственным мальчиком. И этот статус помог ему занять отдельную комнату на самом верхнем, чердачном этаже. Туда Томас и поспешил подняться вместе со своим трофеем — телефонной книжкой Греты.

Мэтью повесил на дверную ручку табличку «ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ», которую стащил из отеля в Брайтоне, куда семья Барн ездила на летние каникулы. И подростки начали совещаться, что делать дальше.