Последний Совершенный Лангедока - [182]

Теперь уже заволновался Монфор. Король Педро, победитель сарацин, был грозным воином и имел под рукой сильное войско. Монфор попытался склонить арагонца к миру и отправил к нему своего приближённого, дворянина Ламберта де ла Тура.

В Тулузе понимали, что Арагон – последний союзник Лангедока против короля Франции и папы, и если миссия де ла Тура окажется успешной, надеяться больше не на кого. В свите короля Педро были люди, верные Раймунду, и всё происходящее при арагонском дворе было известно в Тулузе.

Ламберт был представлен Педро в большом собрании баронов, где и зачитал письмо Монфора, и оно вызвало гнев короля и бурю негодования его приближённых. Но посол оказался мужественным человеком. Холодно глядя на короля Арагона, он молвил:

– Если ваше величество недовольны тем, что граф де Монфор по повелению папы и при помощи католических пилигримов завоевал земли еретиков, дело можно вынести на суд папы или, наконец, предоставить спор решению легата, архиепископа Нарбоннского.

– Однако же, славных судей выбирает Монфор! – презрительно хмыкнул король. – Это, по правде сказать, означает, что разбойники будут судить разбойника. Знаете, господин Ламберт, если вы исполнили своё посольство, то можете сесть на коня и вернуться к своему господину.

– Нет, король, я имею передать вам ещё несколько слов, – громко ответил Ламберт. – Слушайте, государь! Граф Лестера, Монфора и Каркассона, виконт Безьерский и государь Нарбоннский извещает вас через меня, что отныне вы не сюзерен его, а он не вассал ваш. Отныне он не считает себя обязанным вам ни службой, ни повиновением и будет биться с вами всюду и всяким оружием. И если при дворе вашем есть какой-нибудь рыцарь, который скажет, что граф Монфор оскорбил вас несправедливо, я вызываю этого рыцаря на поединок, лицом к лицу, пешим, на коне, на копьях, на мечах, на секирах или на кинжалах, как ему будет угодно.

В собрании при этих словах, которые были сочтены дерзостью, поднялась буря. Благородные гранды спорили за право скрестить оружие с наглецом. Внезапно дон Педро поднял руку, и в зале воцарилась тишина.

Король встал и мощным голосом, которым привык отдавать команды на поле боя, провозгласил:

– Ламберт, передай твоему сюзерену, что скоро мы сами принесём ему ответ на конце нашего копья.

Тем посольство Монфора и закончилось.

Вторую попытку остановить короля Арагона предпринял папа. Он направил дону Педро послание, которое граф Раймунд приказал читать на площади перед собором святого Сатурнина.

«Язва ереси, посеянная в Лангедоке с древних времён, в последние годы дошла до такой высоты, что всякое богослужение впало в поношение, что еретики и рутьеры делали открытые насилия духовенству и грабили церковное добро. Виной всего был и есть граф Тулузский, хотя побеждённый Монфором, но ещё владеющий убежищами, из которых он может проливать яд свой. С тех пор, как он удостоился быть в Риме и был ободрён снисхождением и приёмом, которого он не заслуживал, стало очевидно, что ангел сатаны вселился в его сердце; отплачивая неблагодарностью за наши милости. Он не исполнил ничего, что обещал в нашем присутствии».

Таким образом, военное столкновение армий короля Арагона и крестоносцев было делом решённым. В то время, когда арагонцы переходили Пиренеи, Монфор начал истребительную войну окрест Тулузы, опустошив дотла семнадцать замков. Горели сады и поля, крестоносцы вырубали виноградники и оливковые рощи. Доселе мирный и цветущий край превращался в дымящиеся руины. Над Лангедоком возник призрак голода. В замке Пюжоль, отстоявшем на два льё к югу от Тулузы и лежащем на пути армии Арагона, Монфор поставил сильный гарнизон под командой Пьера де Сесси. Сам же отправился в Кастельнодарри, где торжественно совершил церемонию посвящения в рыцари своего сына Амори.

Воспользовавшись отсутствием грозного завоевателя, Раймунд приказал отбить у крестоносцев Пюжоль. Узнав об этом, Монфор с большей частью войска бросился обратно, но опоздал. Французские рыцари сопротивлялись отважно; но шаг за шагом, после кровопролитных схваток уступали осаждающим. Замок сдался при условии сохранения жизни гарнизона. Люди Раймунда дали слово и тут же нарушили его. Пленных рыцарей вывели из города, и как только победители увидели французов, всякая дисциплина была потеряна. Альбигойцы прежде всего кинулись на Пьера де Сесси и растерзали его вместе со многими рыцарями, остальных пленников с трудом отбили у обезумевшей черни и перевезли в Тулузу. Их хотели посадить в тюрьму и беречь для размена, но и здесь народ не допустил этого – толпа отняла пленных, и начались истязания. Многих растягивали конями, других просто вешали или предавали мечу. Шестьдесят рыцарей закончили жизнь мучительно и страшно.

Насладившись местью, уличные толпы разломали тюрьму, поливая её пол кровью пленных католиков. Этот день стал воистину чёрным для крестоносцев. Ненависть к ним проявилась во всей силе и жестокости.

Армии дона Педро и графа Раймунда соединились в Тулузе. Общая армия имела две тысячи рыцарей и до сорока тысяч пешцев. Сражение Монфору было решено дать возле замка Мюре.