Последний шанс - [51]

Иван Иванович понимал тревогу участкового. Было бы нелепостью сказать, что злоумышленники из сорока с лишним имеющихся в городе мебельных магазинов облюбовали «Акацию» лишь потому, что в квартале, где расположен этот магазин, в нумерации домов сплошная неразбериха! Но в том, что всякая путаница способствует возникновению беспорядка, а любой беспорядок — среда, где легче всего вызревает преступление, — в этом майор милиции был убежден. Только система, доступная контролю, может обеспечить правопорядок.

— Ну, что у нас нового? — поинтересовался Иван Иванович.

— Есть предположение, что в распоряжении гопстопников было два транспорта, — начал рассказывать старший лейтенант. Первый успех по выявлению машин был его заслугой. А о трудных, но славных победах мы всегда рассказываем с превеликим удовольствием, особенно тем, кто в состоянии оценить «виртуозность» операции. — О «Жигулях» бежевого цвета ДОР 18—15 вы, наверно, уже знаете?

— Имел честь познакомиться с их хозяином, — ответил Иван Иванович, с сожалением вспоминая обо всей истории с Лазней и его показаниями.

— Я считаю, что бежевые «Жигули» увезли тех двоих, которые вышли через центральный ход. Когда кассир выскочила из магазина и закричала: «Ограбили! Милиция!», водитель специально не опускал крышку багажника, чтобы не видели, кто в машине. Прыгнул на свое место и умчался и сторону дома номер девяносто один. А тот, кто напугал директоршу, вышел через служебный ход. За девяносто первым домом его ждали серые «Жигули». Есть у меня один дедок, в тридцать третьем доме живет. Первый раз он заметил серый «жигуль» еще двадцать седьмого. Попался «жигуль» ему на глаза и двадцать восьмого. Мельком видел мой дедок этот же транспорт и двадцать девятого в момент ограбления.

Иван Иванович думал о Лазне: «Так-таки увез. А впутывал-то в это черное дело совсем другого».

Богдан Андреевич говорил о багажнике: «Хлопнул, но не сумел закрыть». Причина: со страху, и не было времени на повторное «захлопывание». Кассир видела незакрытый багажник и его содержимое: сумку-сундук из брезента, ведро и «запаску». Запомнив детали, она не сумела рассмотреть, кто же был в машине. Сколько человек вместе с водителем: трое? Четверо? Ивану Ивановичу очень хотелось бы верить в версию, что увозил грабителей Лазня. Возможно, соучастники добирались до цели самостоятельно. Пока неважно, каким способом. Это выяснится позже. Главное в ином — Лазня увозил кого-то. «Двоих», считает дотошный участковый Дробов. Такому въедливому работнику верить можно. И Иван Иванович верит. Лазня приехал сам. По дороге случайно встретил знакомого, Александра Орача, вместе с которым когда-то работал. Тот попросил: «Подбрось до мебельного...» Сане для какой-то цели потребовались два поролоновых матраса. (Зачем — выяснится). Лазня согласился. А позже для отвода глаз описал внешность бородатого — им был Саня. Ловкий, коварный ход ушлого врага!

Увы... Чутье розыскника не принимало этой насильно навязанной версии. Зная, что ему «увозить» с места происшествия дружков с награбленным, не мог Лазня — не мог и всё тут, чувство самосохранения не позволило бы! — взять «на борт» такого опасного свидетеля, который тебя знает в лицо и по фамилии.

Было ясно одно: или Саня входит в число бородатых, принимавших участие в ограблении, что Иван Иванович для себя отрицал начисто, отрицал вопреки фактам, либо Богдан Лазня к ограблению магазина не имеет прямого отношения.

А косвенное? Зачем ему было создавать себе «железное алиби»?

— Есть у вас, старший лейтенант, хоть какие-нибудь сведения о том, как добирались преступники до магазина? Кто их привез?

Дробов удивился вопросу.

— Полковник Строкун такого задания не давал. А что, надо было найти таких свидетелей?

— Неплохо бы...

— Постараюсь.

— А пока давайте вашего свидетеля по серым «Жигулям».

— Сейчас подойдет. Взгляните, товарищ майор, на схему... Специально для вас составил.

Они зашли на «участок». Это была часть подъезда, отгороженная стенкой. Все всегда ходят с черного хода. Но в доме был и парадный. За ненадобностью его и переоборудовали под «участок». Дробов гордился своей конторой. Здесь висели плакаты в назидание правонарушителям. Стоял письменный стол образца военных лет, и несколько стульев вдоль стены. «А мебель дотошный старлей, видимо, собрал у жильцов, — догадался Иван Иванович. — Кто-то помог ее отреставрировать...»

Участковому бы кабинет на две комнаты, с солидной мебелью. Чтобы зашел посетитель и сразу почувствовал — перед ним представитель Советской власти, олицетворяющий собой незыблемость советского закона.

«Вот за границей...» Впрочем, как там, за границей, — майор милиции Орач мог судить только по зарубежным фильмам. Но он был убежден, что служба участковых инспекторов должна иметь более солидное техническое обеспечение: рацию, транспорт, контору... И жить инспектор должен на своем участке.

Схема места происшествия была выполнена Дробовым, можно сказать, с любовью. В три цвета. Она позволяла как бы подняться над местностью и обозреть оперативный район с птичьего полета.

— Двадцать седьмого апреля, — давал пояснения Дробов, — серый «жигуль» был замечен возле столовой, вот здесь, — показал он на кружочек, перечеркнутый крестиком. Рядом стояла дата и время: 14.00. — Это было в обеденный перерыв. Сюда пообедать нередко съезжаются водители. Столовая заводская, кормят неплохо и цены рабочие. В мебельном с четырнадцати ноль-ноль до пятнадцати ноль-ноль тоже обеденный перерыв. Двадцать восьмого апреля перед вечером те же «Жигули» стояли у четвертого подъезда дома номер восемьдесят семь. — Старший лейтенант постучал по второму аналогичному кружочку с крестиком. — Инкассаторы подъезжают к служебному входу в восемнадцать ноль семь, и от четвертого подъезда восемьдесят седьмого дома должно быть хорошо их видно. Серые «Жигули» стояли и двадцать девятого в восемнадцать ноль-ноль возле дома номер девяносто один.