Последний шанс - [20]
— Туда она не приведет хахалей. Мать не позволит, да и Алешки постыдится. Здесь она живет, как ей захочется. Я не помеха. Ее мать, хоть и женщина, но человек порядочный, строгий.
— Она знает о разводе?
— Конечно. Но я ей не говорил. Теща была против и Кларку чихвостила. Что говорила ей, не знаю. Но та возвращалась зареванная и не спала ночами. Потом все улеглось и успокоилось.
— Теща часто бывает у вас?
— Раньше каждую неделю приезжала. А теперь лишь по большим праздникам, и то ненадолго. Посидит, посмотрит на нас, повздыхает и к себе торопится. Тошно ей видеть нашу семью. Она со своим мужем много лет прожила. Как Кларка говорила, никогда меж ними плохое и обидное слово не проскочило.
— А куда он делся?
— Умер от рака.
— Давно?
— Алешке три года было. Вот и считай, сколько лет одна живет. Много лет предлагали замужество. И все приличные люди. Она отказала. Мертвому мужу изменять не хочет. Была бы Клара такой верной! — вздохнул Степан тяжко.
— Размечтался! На себя посмотри! Верность лишь обоюдной бывает. Чего хочешь от нее, если у самого баб невидимо перебывало.
— А я в монахи не лезу. В моем роду все мужики одинаковы. Никто мимо баб не проскакивал, чтоб не приголубить на ночь. Вон отец вообще борзой! Говорит, что когда всех баб в деревне перепробует, к медведицам приноровится на свиданки бегать. И, знаешь, у него получится. Он любую зажмет, — хохотнул Степан.
— Ему, ты говоришь, семьдесят! Куда такому бабы, да еще медведицы!
— Этому все по барабану! Годы не берут. Мать моя два месяца назад меня навещала. Жаловалась, что отец и теперь озорует. В зимовье баб привозит, в лес, на свой участок и там с ними хороводится как петух. У него в деревне не меньше десятка побочных детей. Вот и недавно Шурка Демина от него родила мальца. Самой сорок лет.
— Что? В деревне мужиков мало?
— Хватает. Но папашку любят бабы. Не знаю, за что. Ни одна от него не отказалась. Липнут, как мухи на кучу. Мне до него далеко, — повернулись оба на звонок в дверь. Это пришел Димка.
— Слушай, я сейчас Клару видел. Она о тебе спрашивала, не у меня ли ты? Сказала, что срочно нужен.
— А чего не позвонит? — удивился Степан.
— Сказала, будто не знает, где искать, и попросила помочь найти.
— Подумаешь, потеряла? В своей квартире не нашла, — услышали стук двери. На пороге стояла Клара:
— Слышь, Степ! Тебе из деревни звонили. Твои просили передать, что отец помирает. Сказали, что до ночи не дотянет. Просят приехать, чтоб проститься успел…
— Что с ним?
— Нужен он мне, чтоб спрашивала. Сами не сказали. Просили поспешить, вы уж извините, ребята что потревожила, — вышла, закрыв за собою дверь.
— Только что о нем говорили. Что с ним стряслось? Я думал, пахану сноса нет. Ан и его кончина достала!
— Слушай, может, нам с тобой поехать, в чем-то пригодимся. Могилу выкопать или гроб сколотить. Все ж не в одни руки! — вошли на кухню следом за Степкой.
— Да этот отморозок из могилы выпрыгнет, если рядом какая-нибудь баба окажется. А коль водку увидит, из гроба выскочит! Да и жив покуда! Ты сначала позвони в деревню! — вышла Клара из спальни.
— Опоздал, сынок! Помер отец. Теперь уж на похороны приедь. Выберись как-то. Если надо, телеграмму дам! — говорила мать.
— Что случилось? От чего умер?
— Медведь заломал. На нашего зверя таежный сыскался. Всего изуродовал, а за что, кто знает. Медведь не человек, прощать и жалеть не умеет. Видно, отец не только в семье, а и в лесу лютовал. Вот и нарвался на такого как сам. Свели с ним счеты, — говорила мать.
— Я приеду! Когда собираетесь хоронить?
— Тебя подождем. Он перед смертью, будто почуял, все вспоминал тебя. А в последние минуты звал. Что-то хотел сказать, но не успел, — вздыхала мать.
— Умер. Нет его, — глянул на Клару Степан и спросил:
— Может, поедешь со мной?
— Что я там забыла?
— Знаешь, поминки дело хлопотное.
— А я причем? — пожала плечами.
— Давай простим отца вместе! — попросил тихо.
— Ни живому, ни мертвому не прощу!
— С кем воюешь? Его уже нет!
— Такому рождаться не стоило! — вспыхнула баба спичкой. В глазах замелькали злые искры.
— Клара! Остановись! Не бери грех на душу! Ведь если б не он, не было б Степана, Алеши. Зачем мертвого вслед ругаешь? — осек Иван.
Женщина покраснела, смутилась, смотрела, как собирается в дорогу Степан, тот оглянулся и спросил:
— Так ты едешь с нами?
— Ладно, поеду, надо же помочь…
…Люди добирались до деревни больше суток. Поездом и автобусом, потом на телеге по ухабистой, горбатой дороге. Казалось, ей не будет конца.
Мужчины о чем-то тихо говорили, а Кларку так натрясло в дороге, что все разболелось. Ныла спина и бока, онемели ноги. Баба хотела лечь на сено, но это оказалось хуже и мучительнее. Телегу бросала из стороны в сторону, она подпрыгивала на каждой ямке. Люди устали, им казалось, что дороге не будет конца. Клара много раз пожалела, что согласилась поехать на похороны. Она ругала себя и Степку, корявую деревню, не сумевшую проложить нормальную дорогу. У бабы разболелось все. И когда кобыла остановилась перед мрачным, бревенчатым домом, Клара не смогла самостоятельно вылезти из телеги и Степан, понимая ложность ситуации, взял Кларку на руки и понес к крыльцу. По пути споткнулся, чуть не упал, баба тут же обхватила руками шею, прижалась к груди накрепко. Степа бережно опустил ее на крыльцо. И услышал за спиной:
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.