Последний сёгун - [8]

Шрифт
Интервал

По природе добрый, Хираока Энсиро прилежно учился и вообще был человеком небесталанным, но отличался грубыми манерами и очень не любил общаться с вышестоящими лицами. Посещая дома высокопоставленных чиновников, он даже не кланялся![27]

В это время Хираока служил в Судебной палате на незаметной должности мирового судьи и не имел никаких перспектив выдвинуться.

Получив распоряжение перейти на службу в дом Хитоцубаси, строптивый Хираока поначалу ответил отказом, поскольку сам собирался пойти служить в одно из знатных семейств, в котором, как говорится, «были длинные рукава, да все износились»[28].

Многие удивились этому решению: дело в том, что примкнув сейчас к дому Хитоцубаси, Хираока смог бы в будущем не только достичь высокого положения в обществе, но и вообще исполнить любые желания, которые самурай только может себе представить (если, конечно, случится так, что Ёсинобу станет сёгуном).

Узнав об отказе Хираока, Нариаки выразил восхищение его решимостью, но настоял на своем.

Кроме жалованья, положенного самураю дома Хитоцубаси, для Хираока установили специальную доплату за службу в размере ста соломенных мешков риса в год.

Вскоре Хираока предстал пред очами Ёсинобу. К тому времени прошло уже несколько лет с тех пор, как юноша вошел в дом Хитоцубаси.

Кроме всего прочего, Хираока должен был прислуживать господину за обедом. Однажды во время трапезы он, как обычно, принес своими загрубелыми руками маленькую деревянную кадушечку со свежесваренным рисом, зачерпнул немного зерен ковшиком, взял в руку чашку, но вместо того, чтобы аккуратно наполнить ее рисом, просыпал еду на пол.

– Хираока, ты что, не знаешь, как подавать рис? – с показной строгостью заметил Ёсинобу слуге, который по возрасту был старше него. С этими словами он забрал у Хираока кадушечку, ковшик и чашки и стал спокойно показывать, как именно нужно раскладывать рис. Постороннему человеку в этот момент было бы трудно понять, кто здесь слуга, а кто – господин.

Хираока покрылся холодным потом. Чтобы сам даймё учил слугу, как нужно подавать рис! На это был способен, наверное, только Хитоцубаси Ёсинобу. Природа действительно наградила его многочисленными талантами; похоже, этот человек умел делать все.

Тому есть и другие примеры.

В услужении у Ёсинобу были как люди из семейств хатамото, так и самураи из дома Мито, которые, поступив на службу в дом Хитоцубаси, стали прямыми вассалами сёгуна. Среди последних был младший постельничий Ватараи Рёдзо, самурай из далекого захолустья, совершенно незнакомый с этикетом.

Однажды Ёсинобу и его братья устроили состязания по стрельбе из лука. Луки были не боевые, а небольшие, учебные, размером не более двух сяку восьми сун со стрелами длиной всего лишь в девять сун. В мишень нужно было попадать с расстояния семь с половиной кэн[29]. Стрельба из лука была старинной придворной забавой со своими строгими правилами. Ватараи Рёдзо в состязании доверили одну из главных ролей – его задачей было подавать участникам стрелы. Но провинциальный самурай правила состязаний знал плохо.

– Рёдзо, смотри, как я подаю стрелы и делай так же! – обратился к нему Ёсинобу и несколько раз показал, как нужно собирать и подносить стрелы.

Еще один пример. Худородный самурай по имени Игаи Кацусабуро каждое утро брил Ёсинобу, поддерживая его традиционную прическу сакаяки[30]. Парикмахером Игаи был неважным и чуть ли не ежедневно оставлял на голове своего господина порезы. Но Ёсинобу совершенно не сердился.

– Давай я наконец научу тебя делать сакаяки! – сказал однажды Ёсинобу и, усадив другого слугу на свое место, показал Игаи, как нужно подбривать волосы.

Ёсинобу действительно был на редкость талантлив: несмотря на то, что наследникам даймё строго-настрого запрещалось брать в руки бритву, он и этим инструментом владел в совершенстве, словно заправский городской цирюльник…

Самураи дома Хитоцубаси, конечно, уважали Ёсинобу, но считали его человеком со странностями. Верно говорил монах Ёсимити: если бы Ёсинобу стал управляющим делами клана, то вряд ли кто мог бы с ним сравниться. А родись он в семье горожанина – вообще был бы мастером на все руки…

Каждый день в доме Хитоцубаси был у Ёсинобу до предела занят учебой. Уроки, естественно, давались частным образом. Изучали девять предметов: каллиграфию, китайский язык, родной язык, японское стихосложение, искусство верховой езды, стрельбу из лука, фехтование на мечах, искусство владения копьем, стрельбу из лука с седла. В каждом из предметов Ёсинобу достиг хороших результатов, но не более того. Учился он без интереса и вообще не любил, когда его учили: с большим толком он проявлял свои способности сам. Наверное, именно поэтому проницательный Фудзита Токо прозвал его «наш герой». Позднее даже оппоненты Ёсинобу считали его деятелем масштаба по крайней мере Токугава Иэясу. Неизвестно, впрочем, заходил ли сам Токо в оценках Ёсинобу так далеко…

Сёгун Токугава Иэёси полюбил приемного, чужих кровей, сына так сильно, что даже его ближайшие сподвижники этому удивлялись. Вряд ли его любовь имела политическую подоплеку. Если даже Иэёси как благородный муж


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.