Последний сёгун - [10]
Глава III
Ёсинобу неоднократно имел аудиенции у сёгуна Иэсада, но когда Хираока Энсиро, ставший его ближайшим помощником, спрашивал господина: «Каков он, верховный правитель?», то Ёсинобу отмалчивался или коротко говорил: «Высших не обсуждают». На самом деле Ёсинобу был блестящим оратором, поток его красноречия часто невозможно было остановить, но когда заходила речь о сёгуне, он молчал, словно глухонемой – видимо, сказывалось конфуцианское воспитание, полученное в Мито.
В действительности он не раз имел возможность удивиться странностям в поведении Иэсада. Однажды, когда тот был еще наследником, Ёсинобу прибыл для аудиенции в его особняк, расположенный в Западном бастионе сёгунского замка в Эдо.
– Кто там? – быстро поднял голову Иэсада. Его глаза бегали, треугольное лицо было бледным. У ног Иэсада стояла позолоченная переносная жаровня, в которой на угольях покоился глиняный горшок. Держа в руке бамбуковые палочки, сёгунский наследник предавался любимейшему своему занятию – жарил бобы. – А, это ты, Ёсинобу? Возьми! – наследник отсыпал гостю горсть бобов.
В это время в замковый сад забрел домашний гусь. Заметив птицу, Иэсада спрыгнул с веранды и с громким криком бросился за ней в погоню. Никак нельзя было поверить в то, что это взрослый мужчина, уже успевший похоронить двух своих жен: сначала он был женат на дочери регента Такацукаса, потом – на дочери канцлера Итидзё. Обе скончались вскоре после свадебных церемоний…
С тех пор, как Иэсада стал сёгуном, все аудиенции Ёсинобу по высочайшему поведению давались в саду[33]. Иэсада был в саду и на этот раз: неровным шагом, словно прихрамывая, он быстро ходил по тропинке вдоль берега пруда, держа в руках европейскую винтовку со штыком. Иэсада очень любил эту винтовку – подарок голландцев – и с криками «Огонь! Огонь!» часто гонялся за своими приближенными, в шутку держа их на мушке. Приближенные смертельно бледнели и не знали, как увернуться от штыка.
Вот и сейчас Ёсинобу прокрался к пруду и, преклонив колени, ждал, когда уляжется вся эта кутерьма. Наконец, Иэсада сообразил, что дожидающийся его человек есть не кто иной, как Ёсинобу. Отбросив в сторону винтовку, он посмотрел на гостя так, словно увидел дьявола:
– Осигэ! Я боюсь! Здесь Хитоцубаси! – чуть не плача позвал он кормилицу. Как член сёгунской фамилии, Ёсинобу не раз встречался с Иэсада, но такой бурной реакции на его появление не было никогда.
Растерявшиеся приближенные сёгуна попросили Ёсинобу удалиться, что он и сделал. Юношу не покидала досада. «Неужели я так похож на чудовище?» – снова и снова спрашивал себя Ёсинобу. Видимо, кто-то подбросил Иэсада эту мысль. А кроме женщин из внутренних покоев сделать это было некому…
Вместе со сменой правителя, естественно, менялся расклад сил в женском окружении сёгуна. При Иэсада внутренний женский круг возглавляла его родная мать О-Мицу. Она была дочерью знатного самурая Атобэ Юдзаэмон и прислуживала предыдущему сёгуну Иэёси еще в те времена, когда он был наследником. О-Мицу, можно сказать, посчастливилось. Покойный сёгун Иэёси, хоть и не был столь ярым сластолюбцем, как его отец Иэнари, но все же успел за свою не очень долгую жизнь вступить в близкие отношения с 50–60 женщинами. Двенадцать из них забеременели от военного правителя, но почти все его дети умерли во младенческом возрасте. Выжил лишь слабоумный сын О-Мицу. Вот это и была улыбка фортуны.
После смерти Иэёси, когда Иэсада стал сёгуном, О-Мицу взяла себе имя Хондзюин[34] и стала по степени влиятельности чуть ли не вровень с самим правителем. Ведь слабоумный Иэсада мог вести доверительные разговоры только со своей матерью или с кормилицей, и поэтому теперь одна лишь О-Мицу могла донести до страны мнение «великого господина» Японии.
О-Мицу до крайности ненавидела дом Мито, полагая, что Нариаки с помощью Хитоцубаси Ёсинобу стремится захватить власть в сёгунском доме Токугава. И, надо сказать, она была не столь уж далека от истины; наверное, в действительности так оно и было.
Ведь если Ёсинобу станет сёгуном, то его родной отец Нариаки займет в бакуфу высокую должность регента. Войдя в замок Эдо вместе с Ёсинобу, Нариаки наверняка перекроит правительство бакуфу и займет жесткую позицию по отношению к зарубежным странам. Собственно, отношения с заграницей О-Мицу не особенно волновали, но ведь этот отвратительный Нариаки наверняка порушит весь внутренний круг сёгуна, и, само собой, первой будет низвергнута сама О-Мицу.
– Сущий черт он, этот советник из Мито! – день и ночь нашептывала О-Мицу своему высокородному сыну. – Да и сынок его, этот господин Хитоцубаси, тоже черт изрядный. Разве не ясно, что будет с Вами, если он станет наследником?
Словно жрица, надувающая бумажную куклу[35], женщина снова и снова нашептывала эти слова своему сыну, самому могущественному человеку Японии…
Озаренный внезапной догадкой, Ёсинобу понял все.
– Так вот оно что! Так вот почему меня ненавидят в Ивовом лагере[36], вот почему не пускают ни в центральную, ни в западную часть укреплений замка! – помрачнел он.
Среди многих природных достоинств самурая из Мито было одно особо ценное: Ёсинобу никогда не терял присутствия духа. Кроме того, он был совершенно лишен честолюбия. Сам он ни секунды не испытывал желания стать ни наследником сёгуна, ни самим сёгуном.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.