Последний самурай - [53]
Потом вдруг резкая смена плана, мы видим комнату учителя дзюдо. Изображение застыло. Он не двигается, вообще ни малейшего движения на экране, разительный контраст после столь яростной и живой сцены, и в этой неподвижности чувствуется предостережение. Он сидит в этой комнате, точно выжидает, проходят томительно долгие секунды. Затем входит Сугата в разорванном кимоно.
Учитель: Ну, ты, должно быть, чувствуешь себя молодцом, победив столь многих противников.
Сугата: Простите.
Учитель: Мне хотелось увидеть тебя в действии. Ты очень силен, да, очень силен. Может, теперь даже сильнее меня. Но, видишь ли, между твоим и моим дзюдо мало общего. Ты понимаешь, что я имею в виду? Ты не знаешь ему применения, ты пока что еще не понимаешь смысла жизни. И обучать дзюдо того, кто этого не знает и не понимает, — это все равно, что отдать нож в руки безумца.
Сугата: Но я знаю.
Учитель: Это ложь. Действовать как ты, без смысла и цели, просто ненавидеть и атаковать, разве в этом заключается смысл жизни? Нет, смысл жизни в преданности и любви. Вот в чем истина, вот для чего созданы небеса и земля. Это есть истина в конечной инстанции, и лишь осознав это, мужчина может достойно встретить смерть.
Сугата: Я могу достойно встретить смерть. Не боюсь умереть, могу умереть прямо сейчас, если ты прикажешь.
Учитель: Умолкни, несчастный! Ты не борец, ты обыкновенный уличный забияка!
Сугата: Я не боюсь умереть.
Учитель: Тогда иди и умри».
И тут Сугата совершает экстраординарный поступок. Открывает сёдзи и, даже не обернувшись, прыгает.
Мне сразу же очень захотелось прочесть эту книгу.
В словаре была картинка с изображением самурая. И я первым делом принялся ее искать. Найти оказалось трудно, потому что находилась она в разделе, озаглавленном «Этнология». И нашел я там всего два слова, обозначавших «самурай» и «доспехи», или «вооружение», но никаких слов, определяющих характер самурая, там не было.
Я промолчал и ничего не сказал об этом Сибилле, просто не хотелось огорчать ее. Но она, наверное, догадалась, что что-то не так, и спросила, что меня смущает. Я сказал: Ничего. И тогда она скептически заметила: До ка на? («До ка на?» — это по-японски «Правда?») Тогда я показал ей самурая, и она страшно возмутилась, что там не приведено никаких иероглифов, а потом сказала, что сделано это, вероятно, потому, что они подумали, что людям будет трудно понять, и что мне следует написать письмо редактору этого издания и подписаться: «Людо, шести лет от роду». Я спросил, не может ли она набрать это письмо на компьютере, на что она возразила: А как он узнает, что тебе и правда исполнилось шесть? Но потом все же согласилась набрать письмо и даже поместить в него иероглиф.
Сибилла опять смотрит «Семь самураев». Я уже видел этот фильм несколько раз, а потому решил начать читать «Сугата Сансиро». Мы договорились брать каждый день по иероглифу, учиться его писать и тщательно отрабатывать. Начнем прямо завтра с утра. Сегодня я выучил два слова, которые встречаются в книге и которые Сибилла уже показала и объяснила.
«Джиу» означает мягкий, а «джитсу» — искусство или мастерство. «До» — это путь. И, видимо, эти иероглифы являются составными частями других словосочетаний. Я уже знаю всю хирагану и катакану.
И вот, наконец, я открыл книгу на первой странице. Японский — самый трудный в мире язык.
Я не хочу раскрашивать в ней иероглифы просто потому, что знаю: у нас с Сибиллой в доме всего три японские книги. А потому решил вместо этого попробовать найти в словаре еще один иероглиф и прокопался примерно около часа. Все иероглифы выглядят очень похожими друг на друга, поэтому трудно их запомнить, особенно если не раскрашивать. Через некоторое время Сибилла оторвалась от телевизора. Выключила видео и спросила, что происходит. Я ответил, что ничего. Тогда она подошла, взглянула на первую страницу книги и спросила, как же я собираюсь все это выучить, если не буду раскрашивать иероглифы? А потом сказала: Эти маленькие японские книжки — дешевка, стоят от силы пятерку, мы всегда можем купить еще. И еще сказала, что хочет, чтобы я получил радость от своего дня рождения. И добавила, что если что-то будет меня беспокоить, то чтобы я обращался к ней.
Сказала, что я могу задавать сколько хочу вопросов, потому что у меня сегодня день рождения. И тогда я спросил: «Кто мой отец?» На что Сибилла ответила, что ей очень жаль, но вот этого она сказать мне не может. А потом добавила, что он писатель и путешественник и что встречались они лишь однажды.
И я подумал: Наверняка он какая-то знаменитость.
21 марта 1993 г.
Сегодня мы вдвоем рисовали иероглифы. Будем заниматься этим каждый день, пока не выучим все. Их всего 1945, три я уже знаю, так что если выучивать по два иероглифа в день, то через 971 день мы будем знать все. Я хотел выучивать по 20 в день, потому что тогда мы могли бы управиться за три месяца, но Сибилла сказала: «Нет, представляешь, какой это ужас — просыпаться каждый день с мыслью о том, что тебе предстоит выучить 20 иероглифов? Лучше уж выучивать сколько получится, потому что никогда не знаешь, как пойдет».
