Последний рейс "Лузитании" - [59]

Вскоре в спасательных операциях зазвучали странные нотки соперничества. Судно «Стормкок», принявшее на борт почти столько же погибших, сколько и живых, направляясь к берегу, встретило два рыболовных судна из Арклоу - «Даниэль» и «О'Коннель» - и «Элизабет» из Кинсейла. Оба судна, оснащенные, помимо парусов, вспомогательными двигателями, подобрали столько людей, сколько могли разместить.

«Стормкок» подошел к этим двум судам и предложил передать ему своих пассажиров. Но ирландские прибрежные деревушки уже соперничали за честь спасения людей, поэтому поначалу оба кинсейлских шкипера - Джимми Хаген с «О'Коннель» и Уайт с «Элизабет» - заявили, что «Стормкок» - достаточно большое судно, чтобы еще немного поработать для спасения людей. Уайт добавил, что они должны спешить со своими пассажирами в Кинсейл, поскольку некоторые «очень плохи». Но все же «Стормкок» победил в споре и забрал к себе спасенных. Некоторые из них умерли еще до прихода в Куинстаун. Позднее врачи объяснили, что длительное пребывание в воде и шок все равно привели бы к такому концу, даже если бы судно очень спешило в Кинсейл. Но это не успокоило население.

Солнце уже давно зашло, и вода в гавани Куинстауна выглядела, как черное зеркало, когда пестрый спасательный флот начал прибывать в нее. Маленькие суденышки быстро скользили мимо призрачных очертаний Королевской верфи и Королевского яхт-клуба, с берега доносились запахи пищи и торфяных костров.

В порту спасенные обрели безопасность, что вызвало у них обратную реакцию. Если до этого момента им пришлось мобилизовать свои силы, чтобы выдержать тяжелую борьбу за жизнь, то теперь запасы их эмоций исчерпали себя, произошел упадок сил. Многие, например Герберт Эрхардт, Арчи Дональд и мисс Винтер, пока суда приближались к причалам, все еще ухаживали за теми, кто находился в более отчаянном положении. Так, Эрхардт, студент из Торонто, не оставлял надежду оживить женщину, «выуженную» им из воды.

«Флаинг Фиш» стоял на.рейде, пока его мостик перемигивался с берегом, прося по азбуке Морзе разрешения подойти к причалу, которым раньше судно не пользовалось. Это время показалось его пассажирам бесконечным. Бернард, в частности, решил, что волокита с движением и порядками в гавани демонстрирует «удивительное равнодушие» портовых властей к происшедшему.

Маленькие ялики крутились у борта судна, и из разговоров с прибывшими на них людьми спасенные поняли, что никто из них особенно не удивлен гибелью «Лузитании». Один старик в такой лодчонке с уверенностью заметил:

- Они подкарауливали вас уже давно.

Из других реплик выяснилось, что субмарины появлялись в бухтах Глендор, Данмануи и Дингл с регулярностью, свидетельствующей об их постоянном пребывании в этом районе.

Наконец к причалу подошла «Джулия». На ее борт поднялся врач. Он осмотрел Теодейт Поуп в капитанской каюте и позвал двух матросов, чтобы помочь ей сойти на берег. Матросы сделали кресло из сплетенных в замок рук, но Теодейт настолько ослабела, что едва не опрокинулась, когда они ее подняли.

Врач зашел сзади, чтобы поддержать ее, когда они ступят на сходню.

- Дорогу, дорогу! - покрикивал один из матросов на любопытных жителей Куинстауна.

Причалил и пароход «Блюбелл». Его капитан спросил Маргарет Мак-ворт, готова ли она сойти на берег. Внезапно застыдившись, она попросила пару булавок, чтобы справиться с крошечным одеялом, которым была прикрыта. Это вызвало взрыв хохота среди матросов, и кто-то притащил ей теплую британскую солдатскую шинель. Только после этого Маргарет ступила на трап.

- Я, должно быть, здорово ослабла, - вспоминала она потом, - так как вынуждена была опуститься на колени и ползти на четвереньках, а у другого конца трапа меня ждал мой отец.

Капитан Тернер, по-прежнему облаченный в одеяло, напоминал напыщенного индейского вождя. Когда он побрел с судна, нестройный хор горожан сдержанно поприветствовал его.

Консул Фрост стоял на странно притихшем причале. Впоследствии, потрясенный виденным, он докладывал: «Этой ночью при свете газовых фонарей мы увидели жуткую череду спасательных судов, выгружающих живых и мертвых. Суда начали подходить около 8 часов и продолжали прибывать с небольшими интервалами почти до 11 часов ночи.

Судно за судном появлялось из темноты и временами можно было различить два или три из них, ожидающих своей очереди в облачной ночи, чтобы выгрузить покрытых синяками содрогающихся женщин, искалеченных и полуодетых мужчин, маленьких детей с широко открытыми глазами, число которых было незначительным… Женщины хватали нас за рукава и умоляли сказать им хоть что-то об их мужьях, а мужчины, с усилием подавляя свои чувства, непрестанно передвигались от одной группы к другой в поисках потерянных дочерей, сестер или новобрачных. Среди бочонков с краской и свернутых тросов на затемненных причалах начали вырастать штабели трупов, сложенных как дрова. Голоса звучали приглушенно и прерывались то тут, то там приступами болезненного кашля или подавляемого плача».

Таким было «прибытие» «Лузитании».

16 В КУИНСТАУНЕ

Куинстаун превратился в громадный склеп. Нормальный уклад его жизни был нарушен так, будто на окраинах его происходило генеральное сражение. Некоторые из спасенных, уже пришедших в себя, отправились на поиски пристанища. Для других неутомимые представители компании «Кунард» уже заказали помещение в самом большом в городе отеле «Куинз». Вскоре 43 его комнаты превратились в сухопутный эквивалент кают 1-го класса «Лузитании». Его владелец, немец по происхождению, упорхнул в подвал и заперся там среди винных бочек на всякий случай. Остальные гостиницы заселили постояльцы более демократического состава. В отеле «Роб Рой», например, Виманн разделил комнату с Хиллом, чей стол он обслуживал в салоне 1 -го класса. Они от души посмеялись над тем, что у Хилла чудом сохранилась бутылка яблочного сидра, часть которого он пожертвовал официанту.