Последний рейс "Лузитании" - [34]

Сгореть или утонуть само по себе ужасно, но оказаться ошпаренным - еще хуже. Вода, зеленая, темная и маслянистая, плескалась у ног Мэддена. Своими ногами он ощущал ее ледяной холод. Взглянув на раскаленный уголь в топке и подступающую к нему воду, он представил себе, каким обжигающим будет пар.

Мэдден отбросил в сторону свою лопату и устремился к водонепроницаемой двери. Она оказалась наглухо закрытой. Он барабанил в нее до тех пор, пока не отшиб суставы пальцев, и, поняв тщетность этого, бросился обратно к своему месту перед котлом. Здесь он увидел забортную воду, переливающуюся через котлы. Мэдден прикинул, что она стоит уже фута на полтора выше палубного настила. Он ринулся к аварийному выходу - одному из многих узких вертикальных скоб-трапов, ведущих через вентиляционные шахты наверх к шлюпочной палубе. Напор подступающей морской воды подталкивал его. В какой-то момент он оказался даже полностью погруженным в холодную, грязную воду. Она была соленой, и Мэдден на время закашлялся и оглох. Освещение погасло, и он оказался в темноте, нарушаемой только светом раскаленных топок. Мэдден поднялся, отяжелевший от воды, и начал с трудом карабкаться по скоб-трапу через вентиляционную шахту.

Несколькими палубами выше почти на самой корме Мартин Мэннион был в замешательстве. Компаньоны, с которыми он играл в покер в курительном салоне 1-го класса, покинули его в первые же секунды после взрыва торпеды. Окинув взглядом помещение, наклоненное под сумасшедшим углом, он увидел, что все столики опустели, а многие кресла перевернуты. Оставался один человек - бармен, и Мэннион проделал путь «в гору» к бару.

- Давайте как-нибудь добьем партию, - предложил он бармену.

Бармен, развязывая фартук, посмотрел на него покрасневшими выпученными глазами.

- Да идите вы к черту! - заорал он, преодолевая стойку бара одним прыжком, а затем пронесся через хаос курительного салона в сторону двери, выходящей на палубу.

Мэннион перелез через стойку бара с некоторым трудом. Из груды битого стекла он извлек бутылку эля и открыл ее…

Леди Макворт, стоя на шлюпочной палубе, как зачарованная наблюдала за пассажирами, устремившимися наверх из 3-го класса. Было похоже, что эти люди пробивают себе дорогу к шлюпке, находящейся рядом с ней. Они выглядели бледными, напуганными и, как она поняла, не соблюдали никакого порядка, поскольку сильные отталкивали в сторону слабых. Это поразило леди Макворт.

То здесь, то там мужчины, обхватив женщин за талию, пытались протолкнуться с ними вперед. Совершенно не было видно детей. Она подумала, что дети вряд ли уцелели в этой давке среди пронзительно кричащих людей.

- Я всегда полагала, что в такой ситуации все же соблюдается порядок, - сказала леди Макворт Дороти Коннер.

- Я тоже, - согласилась с ней Дороти, - но я чертовски много поняла за последние пять минут.

Чуть дальше на палубе нью-йоркский экспортный маклер Айзек Леман по-своему пытался навести порядок. Он сбегал в свою каюту за револьвером и теперь потрясал им, но не перед пассажирами 3-го класса, а перед матросами, которые по команде, отданной капитаном-администратором Андерсоном, приостановили спуск шлюпки.

- Я застрелю первого же, кто откажется помогать в спуске! - орал Леман, стоя перед ошеломленными членами экипажа, а затем развил свою угрозу:

- Ко всем чертям, вместе с капитаном!

Матросы подчинились угрозе и, хотя некоторые пассажиры карабкались в шлюпку, отдали удерживающие ее крепления. Преждевременно освобожденная шлюпка качнулась, и люди, занявшие в ней места, опрокинулись в воду. Попытки Лемана ускорить спуск обернулись не так, как ему хотелось.

Вопреки командам с мостика, другие шлюпки тоже спускали. Казалось, что члены экипажа колебались между привычкой исполнять приказания и стремлением спастись.

Одна из шлюпок при спуске наклонилась так, что повисла почти вертикально и из нее выпала половина пассажиров. И, хотя она не перевернулась, оставшиеся в ней обитатели вновь вскарабкались на борт судна.

После этого леди Макворт, наблюдавшая за происшествием, решила, что смотреть дальше на такие вещи небезопасно, и повернула прочь. При этом ее поразило, что ни один из членов ее маленькой компании даже не попытался попасть в шлюпку. Некоторые высказывали опасения, что с субмарины их могут расстрелять из пулемета. Леди Макворт отметила про себя также, что многие люди перемещаются по палубе осторожно и бесцельно, подобно пчелиному рою, потерявшему свою матку.

Доктор Фишер, стоявший до этого как зритель на футбольном матче, решил наконец спуститься вниз за спасательными жилетами. Но, как только он пошел, пронесся слух, что переборки перекрыты и опасность миновала. Как бы в подтверждение этого «Лузитания» ощутимо выпрямилась.

На какое-то время все почувствовали облегчение. Затем послышалось угрожающее поскрипывание обшивки, и лайнер снова начал валиться на борт, причем на этот раз даже быстрее, чем раньше. Столы, стулья, посуда - все, что не было закреплено, пугающе загрохотало где-то внутри судна.

Теодейт Поуп и Эдвин Фрэнд при виде отвесно повисшей шлюпки почувствовали тошноту. Вслед за леди Макворт и Дороти Коннер они прошли вниз на палубу «В» к правому борту, где увидели, как шлюпку благополучно спустили на воду, не задев палубы. Ей и Эдвину показалось, что судно стало тонуть быстрее, ложась бортом на воду, т. е. прямо на спасательные шлюпки.