Последний рейс "Лузитании" - [33]

Среди собравшихся вблизи маяка Кинсейл, расположенного на неровном каменистом мысу, находились рыбак Джон Харрингтон, пятнадцатилетний Джон Д. Мерфи и служащий береговой охраны Л. Мак-Карти. Некоторые сидели на каменной ограде, ограничивающей территорию маяка, деля пространство со свиньями и цыплятами маячного смотрителя. Присутствовало также несколько школьников, отпросившихся с уроков.

Из-за мыса Севен-Хедс, огибая его, показался внушительный четы-рехтрубный силуэт «Лузитании», над которой стлался шлейф дыма. Она увеличивалась на глазах. Затем все увидели, как та изменила курс и услышали взрыв торпеды.

«Это был как бы сильный грохот, напоминающий отдаленный рев туманного горна», - вспоминал впоследствии юный Мерфи.

За всю историю Кинсейла, насчитывающую несколько тысячелетий, перед его жителями никогда ранее не разворачивалось подобное зрелище.

11 ЭВАКУАЦИЯ

Рулевой Хью Роберт Джонстон наблюдал за кренометром, расположенным под компасом. Этот прибор представлял собой маленький отвес. В момент взрыва его грузик резко качнулся, но затем остановился, показывая постоянный крен около 15° на правый борт, хотя пузырек спиртового уровня, расположенного чуточку выше, продолжал хаотично перемешаться из стороны в сторону. Однако в течение последующих четырех минут показания кренометра значительно изменились.

Джонстону удалось было направить нос судна в сторону Кинсейла, и он, несмотря на бешено бьющееся сердце, почувствовал облегчение. Но когда рулевой увидел, что нос лайнера продолжает быстро катиться влево, то понял, что битва проиграна.

- Право на борт! - гаркнул капитан Тернер со своего места между левым крылом мостика и штурвалом. Затем он повторил приказание, но не получил подтверждения.

Рулевой, доложивший перед этим, что руль положен на 35° влево, предположил, что рулевой механизм «застыл» в этом положении и, следовательно, судно обречено теперь двигаться по широкой плавной дуге [52].

После этого Тернер приказал отработать машинами назад, чтобы задержать движение судна, но опять не. получил ответа. До его сознания дошло, что машины, без сомнения, вышли из строя.

Тернер послал капитана-администратора Андерсона на шлюпочную палубу, чтобы временно приостановить спуск спасательных шлюпок. Затем он подошел к нактоузу компаса и стал изучать показания кренометра так пристально, будто это могло что-либо изменить.

- Не спускай с него глаз, следи за креном! - сказал он Джонстону и затем приказал второму помощнику Хеф-форду спуститься на бак, чтобы закрыть водонепроницаемые двери [53]. Перед тем как уйти, Хеффорд тоже предупредил Джонстона:

- Следи за кренометром и спиртовым уровнем и крикни, если крен увеличится!

Их приказания были совершенно излишними, поскольку рулевой, будучи старослужащим, прекрасно понимал, что «Лузитания» может опрокинуться.

Грузик указателя продолжал висеть, показывая

постоянный крен в 15°, и казалось, есть шанс, что «Лузитания» не накренится дальше. Был и другой робкий проблеск надежды на спасение, ведь судно непрерывно продвигалось все ближе к берегу. Ирландские холмы прорисовывались все отчетливее, и между ними и лайнером усматривалось черное пятнышко, похожее на рыболовное суденышко.

Если бы судно продержалось хотя бы час, Тернер мог бы достичь берега, чтобы выброситься на него. В одном Джонстон, как и остальные, не сомневался - он плавал под начальством самого отважного капитана из всех, когда-либо стоявших на капитанском мостике.

Указатель снова сдвинулся с места, показывая 16, 17, 18, 19… и наконец 20° крена на правый борт. Джонстон продолжал смотреть, но судно не стремилось выровнять положение.

В этот момент старший помощник Пайпер обратился к капитану Тернеру:

- Я пойду на бак помочь Хеф-форду с люками, похоже, что судно быстро погружается носом. Возможно, мы сможем это немного замедлить, - с этими словами он бросился вниз по трапу.

- Два-а-а-дцать градусов на правый борт! - нараспев прокричал Джонстон громким отчетливым голосом, обращаясь к Тернеру, единственному, кто еще оставался вблизи рулевой рубки. Весь мостик вдруг опустел.

Джонстон почувствовал себя совершенно бесполезным на руле. Наблюдая за указателем крена, он испугался, что тот не остановится, пока «Лузитания» совсем не перевернется. Эта мысль наполнила его леденящим ужасом.

Глубоко внизу старший второй механик Кокборн и старший третий механик Литл наблюдали хаос, в который моментально превратился их упорядоченный ранее мир машинного отделения. Гонг, которым отдавались команды кочегарам, умолк. В кочегарке N 1 перед центральным котлом, обливаясь потом, стоял в нерешительности Томас Мэдден. Те из «черной шайки» кочегаров, кто остался в живых, были контужены. Война дала себя знать. Пять фунтов в месяц были и без того маленькой зарплатой, чтобы париться за нее в аду, но это…

Кочегар Мэдден определил, что взрыв произошел перед правым котлом. Теперь морская вода лилась каскадом в котельный отсек через одну из многочисленных переборок, которая не выдержала ее давления. Он знал, что турбины остановились. Их рев всегда вплетался в успокоительный ритм четырех вращающихся гребных валов. Сейчас до него доносился только угрожающий шум вырывающегося на свободу пара.