Последний рейс - [3]
Борис смотрел на капитана и думал о нем. Во время путины Лосинский не раз приводил к Сатыге свою плавучую морозилку, при этом старый речник был постоянно точен в рейсах: если по рации сообщали из рыбозавода, что ПТС-36 будет на песке через два дня к вечеру, то к этому времени и рыбу нужно было готовить для отправки в Сургут. Когда Лосинский заставал бригаду врасплох, с незатаренным уловом, то с ходу обрушивал на рыбаков поток злой матерщины, грозился доложить о разгильдяйстве в дирекцию. Ругался капитан хоть и всерьез, на нервном пределе, но неизобретательно, скучно ругался, так что его зазубренная матерщина оскорбляла рыбаков. Другому прощались самые дикие словоизвержения только потому, что они подхлестывали, веселили душу северного речного человека. Возникала бойкая перебранка: кто кого перекроет и в голосе, и по части смысловой виртуозности. А от ругани Лосинского у мужиков скулы сводило в скучной зевоте. От него в бригадах старались поскорее избавиться. Поэтому загружали трюмы ПТС-36 быстро, без лишних слов. Встречали старого капитана без радости, провожали без сожаления. Благодарили иной раз за почту — все-таки приятно получить письмецо из дому да развернуть вечером у костра пусть трехдневной давности газету. В общем, не любили Лосинского. По всей реке не любили. Нет, за дело, конечно, уважали — потому что работу свою Иосиф Николаевич исполнял на совесть. Обский фарватер, все речные мели, перекаты, рыбацкие тони, стрежевые пески, осетровые ямы, всю жизнь большой сибирской реки, характер ее крутой он знал как свой собственный. Еще и побаивались Лосинского: вредный был старик — если замечал где непорядок, докладывал потом по начальству. И как ни крути, выходило, что кругом прав он и поступает законно, ибо с недостатками и злоупотреблениями борется. Многие мужики понимали эту его правоту, но другому бы простили его принципиальность, и прощали другому, а Лосинскому — нет. Лосинскому не прощали его беспощадность. В конторе рыбозавода уважали капитана за дотошность, пунктуальность, исполнительность. У начальства он слыл постоянным передовиком. Его портрет годами висел на доске Почета у заводской проходной. Когда обновляли доску, Иосиф Николаевич приносил из ателье новый свой портрет. Но с некоторых пор лицо речника на портретах перестало отражать возрастные перемены, и трудно было теперь определить, сколько же лет этому человеку.
«А действительно, сколько же ему лет?» — думал Борис Денисков, пристально разглядывая капитана. От мужиков в бригаде он слышал, что ему вышла уж пенсия и в северном летосчислении, и в обычном, как на Большой земле, но он все не хочет уходить от штурвала, не может, видно, оторвать себя от жизни на большой сибирской дороге, уйти из рыбацкого обского мира. Старый капитан вовсе не выглядел стариком. Лосинский стоял за штурвалом, раскорячив крепкие ноги. Дай сейчас девятибалльный шторм, какой случается в Обской губе на выходе в Карское море, — эти ноги, все это большое тяжелое тело не дрогнут, не завихляют по палубе, а будут уверенно и толково делать нужное дело. Широкомордый, набычившийся, капитан удивлял свежим цветом лица. Лишь задубленность кожи на скулах, наждачная ветровая пористость щек да голубоватая размытость некогда пронзительных синих глаз выдавали возраст северянина.
II
Поздно вечером подошли к какой-то деревушке. Луч прожектора с рубки самоходки поймал обжитой левый берег, скользнул по его высокому крутому яру, высветил деревянную лестницу, идущую вверх от полузатопленной баржи, служащей пристанью. Матросик Санька Сырпин ловко спрыгнул на палубу баржи, зачалил конец. Дизель самоходки зарокотал, забормотал успокоенно и добродушно, словно понимая, что па сегодня его трудная работа окончена.
— Здеся будем ночевать, — сообщил Лосинский. — Теперь и уху можно сварганить.
Борис от его слов сразу почувствовал неистовый голод, железы под нижней челюстью свела жестокая судорога, и в пустом пересохшем желудке начались спазмы: фактически двое суток он не ел ничего горячего. Но до ухи оказалось еще далеко. Капитан беспокойно топтался на палубе среди ящиков, пристально всматриваясь в темноту, поджидая кого-то. Наконец он пробасил раздраженно:
— Санька, есть там кто?
— Никого, Иосиф Николаевич, — откуда-то сверху донесся мальчишеский голос.
— Эт-то что еще за номера! — рявкнул Лосинский. — Должны быть.
— Должны, да не обязаны… — матросик, упрятанный темнотой, рассмеялся.
— В путину и ночь — рабочий день, — пробурчал капитан и грузно слез на пристань.
Борис тоже спрыгнул на баржу, чуть не соскользнул в воду по растоптанной рыбной требухе.
— Тут не шибко прыгай-то, — ворчливо заметил капитан. — Тут завсегда свинарник у Еременко. Самый лоботряс и паршивый приемщик. Сколько разов докладывал начальству про это дело, тьфу!..
Баржа испаряла такой застаревший дух гнили и рыбной грязи, что хоть ноздри зажимай. Денисков вспомнил своего второго бригадира Тверитина, помешанного на чистоте и порядке: «Кондратий этого приемщика живо бы мордой в такое дерьмо натыкал».
— Придется в гору лезть, — вздохнул Лосинский. — Мне бы наплевать, рыбы у них кот наплакал, а вот икра… Пойдешь со мной?
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Андрей БОГДАНОВ родился в 1956 году в Мурманске. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Работает научным сотрудником в Институте истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук. Специалист по источниковедению и специальным историческим дисциплинам. Автор статей по истории общественной мысли, литературы и политической борьбы в России XVII столетия. «Сказание о Волконских князьях» — первая книга молодого писателя.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.