Последний подарок Потемкина - [32]
С большими претензиями был юноша, с большими. На скрипке неплохо играл. А сколько натворил гадостей для России! Впрочем, возможно, и сам того не осознавая… Говорят, что образ скупого рыцаря, чахнущего над златом, Пушкин списал с реального человека, с Платона Зубова в старости…
Вид двадцатидвухлетнего поручика, затянутого в гвардейский мундир, ласкал императрицын взор. Думалось – вот оно, возвращение вечной весны! «Чернявенький, Цыганенок, Резвушка»…
А Екатерине Алексеевне шел уже 61-й годик. Помните про молодильные яблоки?
«Проворонил я “Резвушку-Платошку”, ох, проворонил», – понял Потёмкин, прочитав очередное послание, где императрица передавала ему поклоны от подающего надежды уже полковника Зубова, который есть из себя «довольно милое дитя, имеющее искреннее желание делать добро и вести себя хорошо; он вовсе не глуп, имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется…» «Жопа полная, – подумал он, – вот Измаил возьмем с Божьей помощью, и надо ехать в Питер, “Зубы” рвать! Иначе хлебнём мы лиха с резвушкой с этим…
Моя вина, моя! Ведь как только Государыня в первый раз написала: “Я возвратилась к жизни, как муха после зимней спячки”, надо было тут же в Питер срочно когти рвать, а теперь, вот, зубы рвать придется…»
– Wo bin ich? Где я нахожусь? – повторил Ульрих уже без улыбки.
– Russland, Sankt-Pieterburch, der Residenz von Prinz Potemkin, – дал Ульриху лаконичный, но исчерпывающий ответ Светлейший, с интересом наблюдая за «рядом волшебных изменений» прекрасного лица незнакомца.
Знаком подозвав секретаря Попова, приказал ему:
– Гони за лейб-медиком, живо!
– За Роджерсоном? Уж ночь на дворе, Ваша Светлость…
Обязательный медицинский осмотр всех кандидатов, как правило, проводил доверенный лекарь императрицы, лейб-медик Роджерсон Иван Самойлыч. Основания для «детального медосмотра» имелись разные, включая «любострастные болезни», бушевавшие в стране повсеместно. В столице по этому поводу даже открыли специализированную лечебницу для таких больных, близ Калинкина моста. Но вытащить высокомерного и избалованного императрицей шотландца на ночь глядя было нереально даже для Светлейшего. А его грызло особое нетерпение. Весьма своеобразного свойства…
– Тогда за Тиманом гони, за Карл Иванычем, он тут недалече, на Литейном. Срочное, скажи, дело. Срочное!
Карл Иванович Тиман – «генерал-штаб-доктор» – пользовался неограниченным доверием Светлейшего.
– Стол сервируйте прямо здесь, закусок там, вина легкого, рейнского, но чтоб не нажрался. Он мне тверёзый нужен!
– Willkommen im «Таврический Палас», mein Herr, – положил он руку на плечо барона фон Ротта, обтянутое кожей летной куртки. Ты отдохни пока, поешь, вина выпей… Nun, während Sie sich ausruhen, essen, trinken, – и легонько подтолкнул Ульриха к охранникам.
– Глаз с него не сводить, – это уже шепотом, гайдукам-охранникам прошипел он, – шкурой отвечаете. Я, покуда Тимана ожидаем, к гостям пойду.
Глава шестая
Страсти по Аврааму
В Гобеленовой гостиной дворца собралось камерное, но весьма пёстрое и изысканное общество, составляющее ближний круг Светлейшего. Человек этак десять.
С некоторыми, читатель, мы уже познакомились, с другими знакомство ещё предстоит. Знакомство это может занять некоторое время, ибо каждый из них – личность незаурядная, а иногда так и просто выдающаяся. Тут и полковник Черноморского казачьего войска, атаман Антон Андреевич Головатый с любимой дочерью Марией. И молодой красавец принц де Линь-младший, наследник принца де Линя-старшего. София де Витт, будущая графиня Потоцкая, тайный агент российской разведки, и личный князя Потёмкина и австрийский посол Кобенцль. Княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова, президент Императорской Российской академии и придворной поэт Гаврила Державин. Поверь читатель, всем им есть что сказать, и они не преминут это сделать. Каждый из них заслуживает целого рассказа, а то и повести, а не нескольких строк в этой книге…
Знаю, знаю, будет искушение тут же броситься узнать побольше про всех присутствующих… да и, что греха таить, заодно и проверить, не наврал ли автор, не насочинял ли чего лишнего про каждого героя… Но ты потерпи, достопочтенный мой читатель! Не отвлекайся… Не трать время… Потом проверишь… А сейчас лучше просто читай! Я обещаю – не пожалеешь…
Итак…
Когда вымытый до скрипа Сенька, обряженный в ярко-синие запорожские шаровары, белоснежную нательную сорочку домотканого полотна с затейливой вышивкой и вишневый жупан, отороченный черным каракулем, замотанный в талии богато вышитым кушаком, появился в дверях, Светлейший довольно крякнул и, хлопнув в ладоши, сказал нараспев:
– «Шо за гарний молодой запорожец до нас пожаловал? Вы только погляньте, панове! Ну, чим ни казак?»
И действительно, водные процедуры с переодеванием явно пошли Сеньке на пользу. Одежда, пригнанная по фигуре умелыми руками двух белошвеек, сидела на нем ладно, яловые сапожки на каблуке делали выше, а перетянутая кушаком талия – шире в плечах. На раскрасневшейся после банных приключений физиономии блестели необычного цвета бирюзовые глаза. А чисто вымытые, давно не стриженные черные волосы падали на плечи крупной волной. Половину сказанного Светлейшим на малороссийском диалекте многие не совсем поняли, однако, оглядев отрока, одобрительно прошелестели в том смысле, что, дескать, да, действительно хорош…
