Последний перевал - [48]
Нет, не с того конца он подвернул к своему сыну — хотел напугать его японцами. Кого вздумал пугать? Ермаковскую породу!
Епифан Парамонович подошел к дверям, прислушался. По железной крыше барабанил дождь. С Большого Хингана доносились едва слышные громовые раскаты. Он взглянул на черные напольные часы, подумал: «А может быть, не придут в город японцы? Побоятся?» Правда, управляющий заверил их в записке, что большевиков в городе не больше десятка. Но ведь за ними идет целая армия. Она может нагрянуть в город в любую минуту. Зачем же рисковать самураям?
Старик взял спички и потянулся к божнице, чтобы зажечь лампадку, но не успел: зазвенели стекла, вздрогнула лампадка, тишину распорол потрясающий залп. Епифан Парамонович грохнулся на пол. Значит, пришли японцы, пришли и, может быть, первой же пулей погубили его родного сына, покалечили дочь! Что же он наделал! Что натворил по своей дурости!
После первого, самого сильного огневого налета стало потише. Выделялись отдельные выстрелы, рокотали короткие пулеметные очереди. Епифан Парамонович выбежал на крыльцо, подбежал к забору и со страхом посмотрел сквозь мокрые деревья на купеческий особняк.
Бой постепенно перемещался к складу. Значит, не выдержало Иваново войско, отходит в глубь двора, к складу. Но там долго не продержаться. Значит, подходит конец. Глядя на огневые вспышки и прислушиваясь к ружейным выстрелам и пулеметной трескотне, Епифан Парамонович до боли в висках думал, как же ему вызволить своих детей из кромешного ада, куда они попали по его вине. Вначале хотел сию же минуту лезть на каменную стену ограды и утащить их силой домой. Потом надумал бежать к японскому майору, которому передавал записку, и слезно молить о пощаде. Но что он ни придумывал, все выходило глупо, бестолково.
Над каменной оградой взвился огненный змей, потом вдруг вспыхнуло высокое оранжевое пламя. «Загорелся склад», — подумал Епифан Парамонович, понимая, что подходит самое страшное. Чего не сделала пуля или граната, довершит огонь. Теперь ему не видать ни сына, ни дочери. Горе сдавило горло, из глаз потекли слезы.
И вдруг в эту скорбную минуту его осенила внезапная мысль. Он вспомнил, что под чуринским складом проходит подземный ход, который был прорыт на случай нападения хунхузов. Ход этот идет из купеческого особняка к церквушке. А ключ от него постоянно хранится у Никодима Аркадьевича.
«Скорее к управляющему!» — приказал он самому себе и кинулся от забора к дому. На секунду в голове возникло тревожное сомнение: «А вдруг заерепенится, не даст?» Забежал в завозню, прихватил топор.
— Если хорошо попросить, отдаст, — прошептал он.
Задыхаясь, он подбежал к флигелю, настойчиво постучал в дверь. Никодим Аркадьевич с минуту молчал, потом настороженно спросил:
— Кого нелегкая носит?
— Это я, я, — отозвался Епифан Парамонович.
— Чего по ночам шляешься, в такой недобрый час?
— Дело есть. Открой, ради бога.
Никодим Аркадьевич открыл дверь, торопливо провел гостя в комнату. Увидев топор, насмешливо сказал:
— Ходишь, как разбойник с большой дороги.
— Да как тут без оружия: кругом грабеж и погибель! Ты погляди — все пропало, все огнем взялось.
— Пущай горит! — со злостью прошипел управляющий. — Зато и они сгорят.
— Добро жалко, — простонал дрожащим голосом Епифан Парамонович и, не желая пока раскрывать своих намерений, взмолился: — Дай ключ от тайного хода, хоть что-нибудь спасу. Для вас же…
Никодим Аркадьевич запахнул длинный полосатый халат, сверкнул стеклышками пенсне.
— Не годится, Епифан, твоя задумка. Прознают антихристы про наш тайный ход, уползут от господней кары, как мыши. Нет уж, пускай горят вместе с добром!
Епифану Парамоновичу ничего больше не оставалось делать, как идти на последний, крайний шаг.
— Никодим Аркадьевич, нельзя им гореть! — с болью в голосе проскрипел старик и, выпучив глаза, с выдохом докончил. — Сын мой там горит! Родной сын!
— Какой сын? — удивился управляющий.
— Ихний красный командир — это же мой Ванька! Нежданно-негаданно заявился, — прохрипел Епифан Парамонович и, обронив топор, бухнулся управляющему в ноги. — Спаситель ты мой! Пожалей меня, не губи сына. И Евлалия к нему убежала. Обоих спасать надобно! Век буду тебя помнить…
— Вот оно что! Значит, большевиков плодишь! — взвизгнул от злости Никодим Аркадьевич. — Так не будет им спасения! Пусть горит в огне и твое проклятое семя!
— Ты что? — оторопело спросил старик. — Жечь моих детей вздумал? Сына мово погубить хочешь? — И, схватив топор, крикнул: — А ну давай ключи, не то я дух из тебя вышибу!
— Спасать грабителей? — затрясся, багровея, управляющий. — Вон отсюда, разбойник!
— Ах ты, душегуб проклятый! — озлился Енифан Парамонович и кинулся на управляющего.
Первым ударом он сшиб его с ног, вторым прикончил насмерть. Потом кинулся к шкафу, где хранились ключи. Большой ключ с вензелем и фигурным кольцом разыскал сразу, сграбастал, как величайшую драгоценность, и бросился к выходу. Чтобы сократить путь, к церкви бежал напрямик, через колючие кусты и глубокие лужи. Два раза упал, налетев на бревно и сложенные кирпичи. Не переводя дыхания, открыл церковные двери, проник в звонницу и, чиркнув спичкой, нащупал в углу нужную половицу. Под ней люк в тайный ход. Старик согнулся и на карачках пополз в нору.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге две повести — «На Забайкальском фронте» и «Жизнь продолжается». В центре первой повести — советские солдаты, с честью выдержавшие все испытания и оправдавшие высокое доверие Родины в боях с японскими милитаристами. Вторая повесть посвящена бывшему забайкальцу, совершившему бессмертный подвиг в боях на подступах к городу Ленина, — Г. П. Масловскому. В очерках военных лет автор рассказывает о воинах-забайкальцах, которые в годы Великой Отечественной войны стояли в готовности к отражению возможной агрессии милитаристской Японии, а в августе сорок пятого принимали участие в разгроме Квантунской армии. Для массового читателя.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.