Последний переход - [92]
– Вот! – тут Егор рассмеялся славно, от души. – Прихлопнул! А почему ты смог это сделать? А?.. Да потому, что находился в многомерном времени, вернее, пространстве-времени. Понимаешь?!
– Но тем самым эту многомерность и закрыл, – сказал Аркадий. Он всё слушал внимательно, и всё понял.
Улыбаясь, Княженцев покачал головой. Отрицательно покачал.
– Нет, – ответил он. – Не закрыл. То есть, может, и закрыл, но ненадолго. Теперь это не закроешь. Оно само пришло к нам.
Аркадий улыбнулся тоже:
– Послушайте, Егор, – почему-то обратился он на «Вы», – Я разве к объёмному времени применимы такие понятия, как «ненадолго» и «теперь»?
– Вероятно, нет. – Егор пожал плечами. – Но в данном случае-то речь идёт не об объёмном. А пока… – тут он лукаво подмигнул, – пока! пока о нашем, одномерном. Хотя многомерное пространство-время – да, вот оно уже входит в нашу жизнь. Понимаете?
– Нет! – честно сказал Павел.
– Относительно, – осторожно молвил Кауфман.
– Ладно, – согласился Егор. – Тогда пойдём с другого конца. Мы считаем, что до сих пор история Земли протекала в четырёхмерном мире: три пространственных измерения и одно временное… хотя и это, разумеется, условно! Почему три измерения? Почему не считаются измерениями, скажем, температура, давление?.. Но, впрочем, это к слову. Итак, четырёхмерный мир, где одно время, линейное прямое движение из прошлого в будущее. Ну, при этом можно смутно догадываться о параллельных мирах, о возможных их пересечениях, о том, что для великих – пророков и святых – открывалась, очевидно, картина и многомерная… но вообще, для большинства человечества, конечно – время невозвратное: ушло и не вернуть его.
Он сглотнул: пересохло во рту. Прокашлялся.
– И вот так оно шло-шло, наше время, сменяли друг друга столетия. И что же? Вот пришли такие годы, когда с этим линейным временем принялось твориться нечто…
Ну а какое нечто – вы уже, наверно, поняли.
Наш мир устроен так, что какую-то часть предназначенного для него пути он движется по времени прямо, как по рельсам. Но, видимо, так было бы слишком просто. И скучно. И потому Создатель предусмотрел человечеству вторую серию, повеселее…
Спору нет, в истории эта вторая серия является не как в кино – р-раз! и наступила. Нет. Она подходит игриво, намёками, странными событиями, которые чаще всего остаются незамеченными. Вдруг возникают странные люди, говорят странные вещи; им удивляются, посмеиваются над ними, крутят пальцем у виска. Они сбивают с толку, об них словно спотыкаешься, Земля на миг вдруг пропадает из-под ног. Потом они исчезают куда-то, потом забываются. Всколыхнувшаяся было жизнь, оказывается, никуда не делась, она как была – на знакомых рельсах, и всё так же катит вперёд.
Но что-то необъяснимо меняется в мире. Дуют уже другие ветра, и от них никуда не деться, хотя и невозможно угадать, откуда прилетают они к нам, из-за какого горизонта. И люди начинают беспокойно крутить головами, в из глазах и лицах является тоскливая тревога – а дорога времени, такая обычная, даже надоевшая, теперь начинает дрожать и расплываться…
– Полагаю, не стоит, – Княженцев как-то особо осклабился, – не стоит долго рассуждать, чтоб стало ясно: это задрожавшее, вдруг растревоженное, невесть как повернувшееся время – это наше время, то, в каком мы живём.
Он нажал голосом на это «мы» – мы, наше поколение.
– Как так? Да так вот. Примерно с конца девятнадцатого века в тоннеле земного времени стали мигать странные прорехи, в безумном веке двадцатом они замельтешили вовсю – нерушимая прежде плоть дней, месяцев и лет стала стремительно расползаться, будто кто-то тянул её снаружи. Так что Пацюк, собственно, не совсем при делах тут. То есть он, слов нет, стервец, но он лишь нашёл дыру во времени, возникшую без него. Не Пацюк, так кто-нибудь другой – Джонс, Гомес или там Брахмапутра обязательно бы объявился. В Северной Америке ли, или в Южной, или на Индийском полуострове. И место роковое объявилось бы, ничуть не хуже уральского дольмена…
Здесь речи философа превысили, видимо, в Забелине критическую массу возражений, он вскинул руку:
– Погоди, князь!..
И Егор с готовностью умолк.
– Погоди, – повторил Павел. – Неувязочка получается!
– В чём?
– В рассуждениях твоих.
– Слушаю!
Лукавство неуловимо промелькнуло в движении губ Княженцева.
– Я понял, – сказал Павел, – основную мысль. Аркан, ты понял?
Тот молча кивнул: понял, мол.
– Да, – сказал Павел. – Значит, выходит, что времена до какой-то поры текут, не зная друг о друге, не пересекаясь…
– Евклидовы времена, – пошутил Аркадий, улыбнулся.
– Ну да. – Забелин кивнул. – А в какой-то части начинают контачить, сливаться…
– Как с тем самым временем, где мы были, – подсказал Егор и тут же поспешил уточнить: – Где генерал, Бурдюк, Кирпич…
– А… – Павел как бы споткнулся, взор его обежал малый круг, вернулся. – И это тоже… Но я не это имел в виду. А то, что эти времена, они ведь просто параллельные, такие же одномерные, как наше. А там, где мы были только что, – там ведь совсем другое дело! Там время – не просто много параллельных или там пересекающихся прямых. Там время – вообще не время, не прямая, в смысле, а – пространство! Пространство… ну… ты, князь, чего ржёшь?!
Судьбы людей непредсказуемы. Что было бы, если б у студента-филолога Андрея Егорова не оказались твердая рука, точный глаз, и если бы в университете была военная кафедра, дающая отсрочку от призыва?.. Но кафедры не было, а первый разряд по стрельбе был – и это привело к превращению лингвиста в снайпера армейской контрразведки. Андрею «повезло» оказаться в зоне техногенной катастрофы, населенной враждующими вооруженными группировками. В крупнейшей он быстро становится лицом, приближенным к лидеру, который однажды вызывает Андрея к себе и сообщает, что стоит трудная задача, и выполнить ее может только он, бывший сержант-контрактник Егоров…
В засекреченной лаборатории ведутся разработки наноустройств, которые бы обладали разумом и способностью действовать. Это так называемые нановиты. Неожиданно в институте происходит мощный взрыв и вещество с нановитами распыляется в окружающее пространство. А лаборатория находится в городе… И началось…И выяснилось, что нановиты способны проникать внутрь человека, поражать его организм, менять психику и… подчинять человека себе, делать из него зомби, чтобы его руками бороться с другими людьми и переделывать мир под себя.
Ученые наукограда Сколково совершили революционное открытие. ПРОРЫВ, равного которому не было от сотворения мира! Отныне история — открытая книга. Людям стало подвластно само время. Открытие не стали прятать за заборами секретных лабораторий. Гостеприимно распахнула двери государственная компания «Сколково. Хронотуризм». Покупайте путевку в прошлое и в путь!Первопроходцы, испытатели. Кому-то всегда приходится первым протаптывать тропу. На сей раз — тропу в прошлое. Это вторым, третьим и так далее будет легче, а первых забрасывают с недоработанной методикой, в полную непредсказуемость.
Война уничтожила современную цивилизацию Земли. От Москвы до самых окраин правят бал безжалостные захватчики. Однако люди, готовые бросить вызов оккупантам, найдутся всегда! Бесстрашные уличные бойцы, пережившие кровавую эпоху вторжения, но не потерявшие воли к сопротивлению, наносят ответный удар. Отряд подростков, не менее жестоких, чем завоеватели, ведет собственную беспощадную войну, и противостоять им не может никто, ведь они твердо знают, что смерти нет.
Люди сами порождают чудовищ, их пожирающих. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Строго засекреченные эксперименты с нановитами (наноустройствами, обладающими разумом и способностью действовать) закончились плачевно. Мощный взрыв в лаборатории — и вещество с нановитами вырывается наружу.И целый город превратился в ад.Нановиты существуют не сами по себе, а в виде Роя — коллективного разумного образования. В этом сила Роя: можно уничтожить отдельных особей, но в целом Рой не уничтожим. Угроза нависает над всем миром.
Мир, в котором люди получили возможность расплачиваться днями и часами собственной жизни наравне с деньгами. Но когда жизнь стала объектом купли-продажи, появились воры, способные «тянуть» энергию у других и продавать ее. И полицейские-ищейки, способные обнаруживать тягунов. Вик (тягун) сталкивается с Басом, другом детства, ставшим ищейкой, Бас, Софья и ее любовник Залеский, разработчик конденсаторов энергии, — участники операции, цель: поимка Вика и использование его способностей для сбора максимума энергии и ее продажи.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.