Последний остров - [113]
— Победа?.. — Михаил на мгновение задумался, сдвинул белесые кустистые брови, рубанул рукой воздух: — У фашистов теперь не будет такого слова. Понял? Победа — она Победа и есть. Это русское слово.
Глава 26
Красный петух Антипова
Кузя Бакин уж которое лето пасет у школьного сторожа и завхоза Тимони гусей. Тимонины гуси не такие, как у всех в Нечаевке, — серые, а почти вдвое крупнее, с высокими лебедиными шеями и белые-белые. На расплод Тимоня гусей односельчанам не дает, хотя каждую весну две гусыни высиживают по дюжине крепеньких гусят.
Только пригнал Кузя на задний двор школы оба табуна, чтобы накормить гусят и самому сбегать перекусить, а тут гость у Тимони. И гость, и хозяин неулыбчивы, даже матюгаются, Антипов и вовсе пьянее пьяного. Кузя шмыгнул в калитку, но не убежал сразу, а приткнулся к забору и стал слушать. Разговор во дворе получался очень интересный для Кузи.
— …Никаких долгов тебе, Тимоня, я отдавать не собираюсь. Это ты мне должен. Ты мне на всю жизнь задолжал.
— Окснись, дуролом. Опять зенки залил и несешь околесицу.
— А напоследок. Меня ж завтра брать будут. И дом описывать. За хлебушко. Понял меня? Верный человек сообщил. Дак я сызнова выкручусь и опять к тебе за должком пожалую.
— И получишь… осиновым колом меж глаз.
— Э-э, Тимоня, ты меня на испуг не возьмешь… Все знают, что ты батю мово не сберег. К матросу Яшке Сыромятину в Гражданскую-то переметнулся. Так он чихать на тебя хотел. Ладно. Но ты и Лапухину служил. И вашим, и нашим. А где теперь Лапухин-то?
— А там, куда и ты теперь угодишь. Мельницу-то, ветрянку, кто в грозу поджег? Ась? Во! Докопался ведь Михалко Разгонов, все веревочки к тебе тянутся: и от озера Чаешного, и от деляны, и от Корнея. Так что узелок на тебе, паря, завязан накрепко. Теперича не открутишься. И петушок на твоем доме свое откукарекал.
— А ты откуда про все знашь?
— Имеющий глаза да увидит. Время, однако, у тебя ишо есть…
— В бега меня не подбивай, Тимоня. Я ведь еще не весь разум-то пропил… От них не убежишь. Особенно от лесничонка с дедом Яковом. Укараулят, поди… Ладно! Семь бед — один ответ. Тылы себе впрок я все одно обеспечил. Хоть и в старости, а всласть поживу. А счас давай гусенят, штук семь, пировать буду на всю катушку… Но сперва Мишку Разгонова прикончу. Туда же… Коммунист сопливый… За все сквитаюсь: и за Корнея, и за дружка моего разлюбезного Саньку Лапухина…
Кузя не стал слушать дальше, сорвался и побежал в сельсовет к Татьяне Солдаткиной. Он влетел к ней в кабинет и выпалил скороговоркой:
— Татьяна Сергеевна, пушку давай! Антипова арестовывать надо. Тимоня за нас… Антипов гусей требовал. Где у тебя пушка? Он Мишку Разгонова хочет убить. Идем быстрее… Сам, гад, признался, что мельницу поджег…
— Стоп, машина! Сбавь обороты! — Таня налила стакан воды из графина и подала Кузе. — Залей в радиатор, а то мотор заклинит.
— Да иди ты! С мотором…
— Пей, говорю!
Кузя в три глотка опорожнил стакан и затанцевал нетерпеливо перед столом председателя.
— Пушку давай! Где пушка?
— Сядь на стул, шплинт погнутый! — крикнула Татьяна.
— Ну сел, сел! Сижу, видишь? Еще чего?! А там… А ты… А он счас на велик и — привет родителям! Собирай по рубчику на венок Мишке Разгонову. А гуси — на помин души…
Татьяна перегнулась через стол, ухватила Кузю за грудки и начала трясти его как переспелый подсолнух.
— Или ты счас будешь говорить толком, или я разберу тебя на запчасти. Какие гуси?
— Белые.
— Тьфу! Паразит! — Солдаткина упала на свой стул и тихо прошептала: — Кузя… Ты меня доведешь…
Этот шепоток сразу подействовал на Бакина. С горем пополам он все же рассказал, о чем беседовали Антипов с Тимоней.
— Если все так, как ты сказал, то я ему собственноручно башку отвинчу…
— А я?
— Ты беги до Разгоновых. Предупреди Михаила. Дома он.
Сама же стала накручивать ручку телефона, чтобы вызвать из Новогеоргиевки участкового милиционера Гадалова.
В деревне Михаила не оказалось. Только что был дома и во дворе делами занимался, а кинулись звать — исчез. И всем вдруг понадобился: Татьяне Солдаткиной, Парфену Тунгусову. Юля сказала Кузе Бакину, что Михаил вроде собирался на кладбище сходить, поправить могилку Микентию Бесфамильному. А ее бабка категорично утверждала, что он час назад спустился проулком к озеру.
Начали искать, не мог же человек сквозь землю провалиться. Особенно старался Кузя Бакин. Он-то и заметил первым, как по-за деревней от бывшего Сон-озера к речке Полуденке проехал на велосипеде Антипов, а потом он же увидел и клубы дыма над Кудряшовкой.
— Пожар! Пожар! — завопил Кузя на всю деревню. — Антипов хутор поджег!
Пожар — дело нешуточное. В ветреную погоду от одного подворья может полдеревни загореться, коль сразу зачин не притушить. Правда, все семь дворов на хуторе Кудряшовском стояли без тесноты, в вольготной обособленности, да и погода держалась ровная. Но все одно, многие нечаевские побежали на хутор. А там творилось что-то странное. Никто никого не звал на помощь, не спасал вещички, наоборот, хуторяне прятались по своим дворам, а возле пылающих пристроек и занимающегося чадным костром высокого, щеголеватого дома стоял с ружьем пьяный Антипов и кричал по-разбойничьему:
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.