Последний - на Арлингтонском кладбище - [47]

Стефани захотелось в ресторан «Двадцать одно». Уильямс не возражал по двум причинам. Во-первых, там была хорошая кухня, и он охотно ходил туда, когда мог себе это позволить. Во-вторых, раз уж потом все равно оправдываться перед Сарой, имело смысл пойти в приличное место. «А оправдаться будет непросто, — подумал он. — У Сары долгая память».

Высокий Чак Андерсон приветствовал их у дверей ресторана и подмигнул Уильямсу.

— Вы сегодня в прекрасном обществе, Джордж, — сказал он. — Как дела, миссис Уинтроп?

Боб Крейндлер подошел поговорить со Стефани, и Чак понизил голос:

— Может, вам отдельный кабинет?

— Нам и здесь никто не помешает, — ответил Уильямс.

— Это дело вы еще не распутали?

— Нет.

— У меня у самого появилось несколько морщин. Мистер Карсон был нашим постоянным клиентом. И замечательным человеком. Но все это очень странно. Никто ничего не знает!

— Вы точно определили нашу проблему, — сказал Уильямс. — Но не буду отвлекать вас от дел.

Он подсел к Стефани в большом баре, шум стал утихать, и все взгляды обратились к ним. Ему это не понравилось, он подумал, что газеты, которые расточали ему похвалы как следователю, печатали его фотографии на первых страницах, теперь могут раструбить о его появлении в обществе ветреной Стефани Сполдинг. Что скажет об этом старина Коннорс! Немного погодя, когда они ужинали, он взглянул на часы и увидел, что уже полночь. Восьмое ноября. Оставалось две недели.

Через час они ехали на такси к отелю «Ридженси», где Стефани заказала номер.

Настроение у нее было прекрасным.

— Было очень весело, — сказала она. — Черт возьми, мы с тобой знаменитости.

— Надеюсь, в следующий раз твоя фамилия появится на страницах газет не в некрологе, — резко сказал Уильямс, он устал, изнервничался, и ему не давало покоя решение поместить Стефани в «Ридженси», а не в своем отеле.

— Господи, почему бы мне не остаться в «Плазе», на другом этаже? Сара не может быть такой уж подозрительной.

— Незачем еще больше осложнять это дело пересудами о нас, — ответил Уильямс.

Они подъехали к отелю. Уильямс вошел первым.

— Ни в коем случае никого не пускайте к ней в номер, — сказал он администратору.

— Не беспокойтесь, — ответил администратор. — Мы знаем об опасности.

Но Уильямсу не следовало оставлять Стефани одну. Потому что на углу Шестьдесят второй-стрит и Парк-авеню в темноте у тротуара стояла машина, а за рулем сидел Карл Ричардсон.

15

В номере Стефани Сполдинг было темно. Изножье кровати освещала серебристая луна.

Стефани снился восхитительный сон: они с Джорджем, снова юные, бегут по лужайке Молла в Вашингтоне, Джордж поскользнулся, и, когда она подошла, чтобы помочь ему подняться, он взглянул на нее, улыбнулся своей странной полуулыбкой и сказал: «Я люблю тебя». Тут, нарушив тишину, разогнав сновидение, зазвонил телефон, у Стефани не было ни сил, ни желания просыпаться, потом она внезапно села, перепуганная, как никогда в жизни. Телефон продолжал звонить. Стефани сняла трубку.

Незнакомый голос произнес: «Я тот, кто послал вам письмо. Давайте встретимся у входа, я все объясню. Только не вызывайте полицию!»

Трубка выпала из дрожащей руки Стефани. Она подняла ее и, не теряя времени, позвонила в «Плазу».

— Джордж, — чуть ли не завизжала она. — Убийца! Он звонил!

— Откуда?

— Сказал: «Встретимся у входа».

— Не выходи и не паникуй. Через минуту там будут пятнадцать агентов ФБР. К двери не приближайся!

Уильямс тут же позвонил в «Ридженси», и администратор сказал, что немедленно пошлет к ее номеру охрану.

— Посмотрите, кто у входа, — сказал Уильямс, хотя и понимал, что это очередной трюк изобретательного убийцы, но все же нужно было удостовериться. Он связался по телефону с ФБР, и оттуда немедленно отправили троих агентов. Затем позвонил Макгреди, поднял его с постели, и капитан привел в действие управление полиции.

Положив трубку, Уильямс с минуту посидел в раздумье на постели. Что готовится на сей раз? При последнем таком звонке телефон оказался с «сюрпризом». Но пытаться сделать то же самое дважды? Зная, что Стефани позвонит Уильямсу, что даже при намеке на опасность она вызовет полицию?

Уильямс торопливо оделся и взял короткоствольный пистолет тридцать второго калибра. У него было предчувствие, что в течение ближайшего часа оружие ему понадобится. Он твердо решил не упустить на этот раз убийцу.

Спустившись на лифте в пустой вестибюль, где сидел только администратор, Уильямс, не подходя к передней двери, выскользнул на Пятьдесят девятую-стрит из боковой. Ричардсон, сидевший в машине на углу, никак этого не ожидал. Ему пришлось развернуться, это было глупо, и, когда он с ревом понесся к Уильямсу, у того уже был в руке пистолет. Какой-то таксист сдавал машину назад, собираясь уезжать. Ричардсон положил правую руку с «люгером» на предплечье левой и несколько раз выстрелил, но вместо того чтобы ответить тем же, Уильямс остановил перепуганного таксиста и пустился в погоню.

Если нестись по Манхаттену в два часа ночи, то на задержание ринется два десятка полицейских машин. Ричардсону это было совсем ни к чему. Он резко остановил машину у Центрального парка, выскочил и перемахнул через стену в темноту под деревьями. Но Уильямс не отставал от него; Ричардсон выругался, потому что недооценил этого человека, и, в полной уверенности, что тот побоится преследовать в парке вооруженного противника, не подумал остановиться и застрелить Уильямса, когда он, перелезая через стену, представлял собой прекрасную мишень.