Последний - на Арлингтонском кладбище - [45]

Уильямс почти всегда укладывался в постель с какой-нибудь книгой по правовым вопросам, и оба друга считали его несовременным — до той ночи, когда он сошелся с самой необузданной девицей в городе. Однажды вечером распахнулась дверь, в комнату влетела восемнадцатилетняя красавица с распущенными черными волосами и сказала, что за ней гонятся. Из живших в особняке знал Стефани только Эв Коллинз, явно неспособный выйти и сразиться с одним из ее распаленных любовников. Уильямс вызвался заменить его.

Над джорджтаунскими кварталами времен войны за независимость высоко сияла желтая луна… но на улице было тихо… совсем тихо.

— Где он? — спросил Уильямс.

— За своей машиной, — ответила Стефани. — Никак не могу от него отделаться.

— Почему он преследует тебя? — спросил Уильямс, когда они шли по улице, но Стефани ответила лишь:

— Я ему нравлюсь.

Автомобиль этого человека стоял на противоположной стороне улицы; Уильямс подошел и обнаружил бледного приземистого мужчину тридцати с лишним лет, курившего сигарету. Сказал ему:

— Боюсь, что вы докучаете этой девушке.

Мужчина засмеялся коротким, лающим смехом.

— Вот что, Билли, — сказала Стефани, — перестань таскаться за мной. Меня это пугает.

— Да, — сказал он с удивительным спокойствием. — И меня тоже.

— Ладно… перестань!

— Не могу, — ответил он.

И тут Стефани совершила удивительный поступок. Она крепко поцеловала его. Он обнял ее, и они прижались друг к другу. Видя это, Уильямс извинился и вернулся в дом.

Но через несколько минут раздался стук в дверь, и когда Уильямс открыл, там была Стефани.

— Ты спас меня, — сказала она.

Уильямс невольно заметил, что таких красивых глаз, как у нее, он еще не видел.

Она вошла и, словно у себя дома, свернулась клубком в кресле, обтянутом красным бархатом. Эв Коллинз, варивший на кухне кофе, спросил:

— Что там такое?

— Этот человек… он женат, я однажды легла с ним в постель, и он счел это… связью! Наверно, ему кажется, что влюбился. Торчит по ночам у дома и глядит на мое окно. Я не знаю, как от него отделаться.

— Это был странный способ, — сказал Уильямс.

— Это был единственный способ, — возразила Стефани. — Черт, при нем я чувствовала себя… дурочкой.

Уильямс с Коллинзом засмеялись, и в тот же вечер после дорогого ужина в «Жокей-клубе» разорительного для Уильямса (то, что он видел там Бобби Кеннеди, своего начальника, вошедшего кошачьей походкой, застенчиво улыбаясь, с судьей Байроном Уайтом, прозванным «Волшебник», несколько утешило его), Стефани заявила ему, что родители ее в Швейцарии и, если он не против, она хотела бы остаться с ним на ночь…

Однако наутро, когда он спросил, увидятся ли они снова, Стефани сказала «нет», потому что она не ханжа.

12

— Что ты имела под этим в виду? — спросил Уильямс.

Стефани рассмеялась.

— Я боялась тебя, — сказала она. — Ты смущал меня, и я хотела причинить тебе боль. Но причинила только себе — как всегда.

Уильямс улыбнулся, потом сказал:

— Стефани, убийца сейчас может находиться за дверью. Карсон был убит почти у меня на глазах. Так что, если хочешь романтических воспоминаний о романтическом прошлом, подожди, пока мы его не схватим.

— Ты ничего не понимаешь, — сказала Стефани. — Именно к этому я и веду. Мне то время вспоминается как лучшее в жизни. И тебе. Признайся.

— Ну и что?

— Может, и убийце тоже. Все идет оттуда, Джордж, поверь мне. Забудь о ЦРУ. Держу пари, что остальные не имели ничего общего со шпионством.

Каждое ее слово наводило на размышления, потому что могло оказаться истиной. Он мог пойти по ложному следу, напрасно тратя время и энергию на поиски «зеленых беретов» и агентов ЦРУ. Но Болтон служил в «беретах». Поэтому и взял имя Джо Маркони, человека из того же отряда. Однако угроза была адресована шести людям Кеннеди, не имевшим отношения к Вьетнаму.

13

Моряк казался Эверепу Меллону совсем не похожим на военного. Он носил очки без оправы и напоминал профессора романской филологии. Но на мундире у него было три шеврона капитана третьего ранга.

— Для плана «Тектайт», — сказал он, — нам потребуется много яхт. Главным образом мощных. Возить людей с острова Сент-Томас на Сент-Джон и обратно.

— У меня их всего несколько, — сказал Меллон. — Яхты для небольших рыболовных компаний; управление на корме.

— Слишком малы, — сказал капитан. — Нам больше подошла бы моторная яхта длиной пятьдесят футов, мы использовали бы ее для перевозок, а потом, во время операции, поместили бы на нее своих людей. Потребуется нам она как минимум на три недели.

Они сидели в патио у Меллона, на капитане был ослепительно белый мундир, на Меллоне — бермудские шорты.

— Скажите, капитан, — спросил Меллон, — вы служите в военном флоте, так ведь?

— Да.

— Почему вы не пользуетесь своими судами?

Последние дни Меллон готов был подозревать всех, даже моряка, пришедшего фрахтовать яхту для военного флота. Но этого капитана он знал уже три года, еще с прошлой операции «Тектайт». Капитан улыбнулся.

— Понимаю ваше недоумение. Я и сам чувствую себя глупо. Но дело в том, что это не военно-морская операция. Ее проводит министерство внутренних ресурсов. Мы лишь помогаем — и без особой охоты.