Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э. - [47]

В предложенном Полибием изложении хода этой кампании примечательны некоторые факты. Во-первых, ахейцы, вероятно, рассчитывали, что Филипп нападет на Этолию и этим облегчит их положение в Пелопоннесе. Однако, если следовать источнику, со всей очевидностью становится ясно, что македонские войска медленно, но неуклонно продвигались на юг, а на Этолию не только так и не совершили нападение, но даже и не планировали его.

Кроме того, следует обратить внимание на то обстоятельство, что когда царь находился около Страт, к нему прибыли ахейские послы с просьбой о помощи (Polyb., IV, 64, 1–3). Филипп обещал обдумать их предложение, но продолжил операции в Акарнании. В конце лета, возвращаясь в Македонию, он отпустил послов, обещая оказать ахейцам помощь только после устранения угрозы Македонии со стороны дар-данов (Polyb., IV, 66, 2).

Во-вторых, удивительны последствия упорной осады македонянами Амбрака. Царь осаждал крепость, задержавшую его продвижение на юг дольше, чем на месяц, но не оставил ее за собой, а передал эпиротам. Более того, хотя Филипп знал о разорениях Македонии этолийцами Скопаса, он не поспешил на защиту своих территорий. Это обстоятельство любопытно сопоставить с известием о готовящемся северном вторжении, узнав о котором царь устремился домой. Складывается впечатление, что Филипп больше опасался разорений от дарданов, чем от этолийцев.

В связи с вышесказанным исследователи неоднозначно оценивают цели македонского царя в ходе этой кампании. По одной из версий[299], Филипп намеренно не торопился с нападением на Этолию, так как следил за действиями, разворачивающимися в Иллирии, где римляне воевали против Деметрия Фарского[300]. Однако эта версия имеет существенные недостатки. Как уже отмечалось выше, едва ли стоит придавать большое значение римскому фактору в политике македонского царя в тот период.

Следует помнить, что это были первые шаги римлян на Балканском полуострове, причем непосредственно Македонию не затрагивающие. Кроме того, римляне в ближайшее время после Иллирийских войн все свое внимание сосредоточили на борьбе с Ганнибалом. Иллирийские события, конечно, могли вызвать некоторый интерес соседей, но весьма сомнительно, чтобы Македония уже в то время почувствовала угрожающую мощь римской военной машины. Известно также, что поворот в политике Филиппа, его честолюбивые замыслы в отношении Рима проявятся гораздо позднее. Как принято считать, формирование западных планов царя происходило под влиянием находившегося некоторое время при македонском дворе Деметрия Фарского (Polyb., V, 101–102)[301]. Следует принять во внимание и то обстоятельство, что даже опытный командующий не может себе позволить специально затягивать военные действия, ожидая сведений, не имеющих отношения к данной войне. А молодой македонский царь фактически впервые выступал в роли полководца и должен был быть предельно осторожен, поддерживая свой авторитет у союзников.

Согласно другому предположению[302], Филипп был задержан в Акарнании слишком упорным сопротивлением этолийцев. Но эта версия явно противоречит источнику: Метрополь и Эниады взяты без боя, оставленная гарнизоном Ифория сравнительно легко занята и разорена, переправу через реку у Конопы охраняла этолийская конница, но она отступила (Polyb., IV, 64–65). Эти факты позволяют утверждать, что, за исключением осады Амбрака, продвижение македонской армии было сравнительно легким. Можно также привлечь к рассмотрению еще одно обстоятельство: оставленные в Акарнании гарнизоны едва ли могли рассчитывать на помощь из Этолии. Как указал Полибий (IV, 62), пока Филипп осаждал Амбрак, этолийское ополчение было занято разорением земель в Пелопоннесе и Македонии. Таким образом, отсутствие этолийских войск в Акарнании и, как следствие этого, невозможность организации крупного сопротивления позволило Филиппу достаточно быстро продвинуться на юг. В пользу быстрого продвижения македонской армии говорит и тот факт, что вся кампания Филиппа заняла немногим более двух месяцев[303].

Гораздо большего внимания, на наш взгляд, заслуживает предположение Ф. Уолбэнка[304] о том, что целью Филиппа было укрепление македонского влияния на западном побережье Греции и установление более легкого пути из Македонии в Пелопоннес. Действительно, македонский царь постепенно освобождает западные земли от этолийцев. При этом он даже не отреагировал на нападение Скопаса на македонские земли. Тем не менее тезис о закреплении македонян в данном регионе также вызывает некоторые возражения. Во-первых, македонский царь не разместил здесь своих гарнизонов — даже в Эниадах, стратегическое положение которых он оценил. Во-вторых, потратив сорок дней на осаду Амбрака, Филипп передает крепость эпиротам (Polyb., IV, 63, 3). Он не оставил ее за собой, хотя позднее не раз будет поступать совершенно иначе в ходе этой войны.

Нет ответа на вопрос: почему Филипп так и не оказал помощи ахейцам, хотя освободил западный путь в Пелопоннес? Конечно, отсутствие флота для переброски войск могло сыграть некоторую роль[305]. Однако сомнительно, что это оказалось решающим фактором для македонского царя: можно было воспользоваться ахейскими кораблями. Если переправа планировалась с самого начала кампании, то сюда имели бы возможность подойти и македонские транспортные суда. Кроме того, легкость и несложность конструкции античных судов делала постройку кораблей сравнительно простой, а сроки постройки могли быть в случае надобности очень краткими, находясь в прямой зависимости от количества рабочих рук. Известны примеры создания целого военного флота в течение одного — двух месяцев