Последний кайзер. Вильгельм Неистовый - [4]

Шрифт
Интервал

Вильгельм ни разу не выезжал из Доорна, где он жил с новой женой — дамой не первой молодости и небольшим двором. Каждый удар, который обрушивался на Веймарскую республику, приносил ему радость и внушал надежду на то, что его призовут вернуться на трон. Он проявил определенный интерес к нацистам, впрочем, более заинтересованную и даже восторженную реакцию они вызвали у новой императрицы. Особенно ей понравился Геринг, который как-то нанес визит в Доорн. Вильгельму хватило здравого смысла понять, что нацисты не собираются возвращать ему трон, и начиная с 1934 года флирт с новыми правителями Германии прекратился. В последние годы жизни Вильгельм воздерживался от каких-либо публичных заявлений, но это отнюдь не означало, что он примирился со своей судьбой и врагами. Незадолго до своей смерти в июле 1941 года он стал свидетелем оккупации Голландии немецкими войсками.

II

Отношения между Вильгельмом и нацистскими правителями Германии оставались в целом холодными. Единственным исключением был его четвертый сын Август Вильгельм, или Ауви, — он стал убежденным нацистом и вступил в НСДАП. Внук и формальный престолонаследник Людвиг Фердинанд, напротив, поддерживал контакты с антинацистской оппозицией.

После 1945 года фигура кайзера Вильгельма в общественном мнении и в трудах исследователей отошла на задний план. Историю стали трактовать иначе: войну спланировали воротилы большого бизнеса, для Генерального штаба Германии она была поводом отвратить победу демократического социализма, а Вильгельм был не более чем орудием в их руках, так сказать, голограммой на фоне реальных событий.

Позднее в историографии произошел новый поворот. В центре внимания оказались отдельные, по большей части вырванные из контекста заметки или импульсивные высказывания кайзера, касающиеся евреев. На их основании стал распространяться тезис, что Вильгельм был рьяным антисемитом, Гитлер лишь продолжил дело кайзера. Вильгельм умер за полгода до Ваннзейской конференции, где была сформулирована программа «окончательного решения» еврейского вопроса, то есть физического уничтожения еврейского населения Европы. Он знал о преследованиях евреев в нацистской Германии, и из содержания довольно путаного письма, написанного им незадолго до кончины, сложно понять, что он одобрял репрессивные меры режима. Все это верно, но не надо забывать и другое: во время его правления никаких репрессий против евреев не было, ни один еврей не стал жертвой политики кайзера, если не считать тех немецких патриотов-националистов иудейского вероисповедания, которые доблестно сражались и пали в боях Первой мировой войны. Здесь кстати вспомнить пьесу Рональда Харвуда о дирижере Вильгельме Фуртвенглере. В одной сцене герои пьесы — офицеры после окончания Второй мировой войны обсуждают вопрос, был ли дирижер нацистом и должен ли понести за это наказание. Один из персонажей, майор Арнольд, говорит: «Этот человек допускал антисемитские выпады, очень резкие, поверьте, у меня есть его письма…», на что лейтенант Дэвид, сам еврей, замечает: «Покажите мне хоть одного из вас, неевреев, кто не допускал бы антисемитских выпадов, и я заплачу вам миллион».

Отношение Вильгельма к евреям кардинально изменилось после 1918 года. В годы своего правления он вполне терпимо относился к тем евреям — магнатам большого бизнеса, которые способствовали торговой и экономической экспансии рейха. По крайней мере с одним из представителей этой элиты — Альбертом Баллином — его связывали отношения подлинной дружбы, если такое понятие вообще применимо к личности кайзера: Вильгельм не отличался душевной теплотой. Следует отметить и тот факт, что в конце XIX века антисемитизм был обычным явлением в правящих кругах всех европейских держав, и, конечно же, на молодого Вильгельма сильное влияние оказали антисемитские взгляды его советника Вальдерзее и наперсника Филиппа Эйленбурга.

Во время войны контакты Вильгельма с Баллином и другими представителями еврейской общины — типа Вальтера Ратенау — оказались прерванными. После окончания войны Вильгельм-националист, переживший крушение своих идеалов, нашел в «еврейском интернационализме» подходящего козла отпущения. В декабре 1919 года он сформулировал приговор своим бывшим подданным еврейской национальности, не особенно связывая себя требованиями элементарного приличия, не говоря уже о стиле изложения:

«Самое ужасное и грязное, что моя нация совершила в истории, что немцы совершили с собой, — это то, что они позволили ненавистной расе Иуды совратить себя, позволили ей властвовать над собой! Вот она, их благодарность за наше гостеприимство! Ни один немец не имеет права забыть об этом позоре, не может спокойно уснуть, пока эти паразиты не будут сметены с немецкой земли и уничтожены! Этот ядовитый нарост на немецком дубе!»

Несколько месяцев спустя он увлекся изучением «Протоколов сионских мудрецов», в которых, как ему казалось, он нашел доказательство того, что война и последовавшая катастрофа лишь часть гигантского заговора еврейских богатеев.

Есть и еще одно высказывание Вильгельма, которое часто цитируется, когда речь идет о его антисемитских наклонностях. 15 августа 1927 года он писал своему американскому приятелю детства Паултни Бигелоу: «Пресса, евреи и комары — это те природные бедствия, от которых человечество должно быть так или иначе избавлено. Лучше всего, я думаю, подошел бы газ». Можно представить себе, как поежится при этих словах современный читатель, знающий о соответствующей практике в нацистских концлагерях. Вильгельм, когда писал эти ужасные вещи, не подозревал о том, что они через десяток с лишним лет станут реальностью на его родине. Вряд ли он всерьез имел в виду применение отравляющих средств в отношении всех трех упомянутых им мировых зол. Это была «шутка» — хотя она и не лучшим образом характеризует его чувство юмора.


Рекомендуем почитать
Огнем и мечом

В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.


Ложь Тимоти Снайдера

В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Кремлевская власть. Кризис государственного управления

Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.


История крепостного мальчика

Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.


Два брата

Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…


Сталин. Жизнь и смерть

«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.


Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.