Последний камикадзе - [21]

В далекой, забытой богом и людьми бухте за одну ночь появился какой-то сказочный плавучий город, состоящий из неприступных замков, закованных в толстую броню.

Дымя, как дюжина металлургических заводов, угрюмый и сосредоточенный, он набирался сил перед суровым испытанием. Вот так же много веков назад чадили кострами полчища гуннов перед набегом на землю беспечных соседей. Вот так же безмолвно и терпеливо они ожидали приказа своего вождя — Аттилы, чтобы обрушиться всей тяжестью многочисленных орд на дремлющего, ничего не ведающего врага.

Моряки ничего не знали о цели прибытия на южную оконечность Курильской гряды, но каждый понимал, что это неспроста, что большие события назревают с каждым днем.

27 ноября 1941 года эскадра тайно вышла в море под прикрытием ночного мрака и дымовых завес, поставленных эсминцами. Почти сто процентов моряков с Хиттокапской базы были в этот вечер отпущены в увольнение, чтобы создать впечатление, что флот находится в гавани. На самом деле он уже несколько часов бороздил воды Тихого океана, взяв курс на восток. Предсказатели, пророчившие войну с Россией, были обескуражены. Россия оставалась за кормой и удалялась все дальше с каждым поворотом гребных валов. Теперь большинство молодых офицеров были склонны считать этот поход обычными флотскими учениями. И им охотно верили. Погода была плохой. Но флотские учения всегда проводились в плохую погоду, которая затрудняла и без того сложные полеты с палуб авианосцев.

Командующий авианосным соединением вице-адмирал Тюити Нагумо поднял свой флаг на «Акаги». Теперь их авианосец, став флагманским кораблем, шел впереди. Походный ордер прикрывался линкорами «Хией», «Кирисима», крейсерами «Тикума» и «Тонэ». Вытянув хоботы могучих орудий, они солидно переваливались с волны на волну, и казалось, нет силы, способной остановить их победную поступь. Узким эсминцам с низкими бортами доставалось больше всех. Они глубоко зарывались в набегавшие волны, которые стремительно проносились от носа к корме, грозя смыть палубные надстройки.

Океан хмурился несколько дней. Низкая облачная рвань, проносясь над кораблями, осеивала их мелким дождем. Тогда видимость становилась совсем плохой. Авианосцы, идущие в кильватерной колонне, едва просматривались, а корабли охранения совсем исчезали, скрытые завесой из водяных капель.

Третьего декабря погода пошла на улучшение. Взлетевшие с «Сёкаку» разведчики обнаружили группу танкеров, ждущих эскадру в заданном районе. Несмотря на сильное волнение, начали заправку топливом.

Перекачка топлива с танкеров на корабли в штормовую погоду — задача очень сложная. Из-за больших волн подойти близко нельзя. Конец бросать приходится метров с двадцати. Ясудзиро с интересом наблюдал, как матрос, раскрутив, словно пращу, бросательный конец, перекинул его с танкера на авианосец.

За конец к заправочным горловинам вытянули леер, натянули его лебедкой, а затем на блоках доставили тяжелый и толстый заправочный шланг. Включили мощные насосы, и по изгибающемуся от морского волнения шлангу пошло под давлением топливо, с водопадным шумом низвергаясь в опустевшие топливные цистерны. Первыми дозаправились эсминцы, имеющие малую автономность хода. Приняв топливо, они, как стая борзых, умчались вперед, отыскивая неведомого врага. Часа через три и остальные корабли соединения заняли свои места в боевом порядке.

Поход продолжался, но личный состав оставался в полном неведении о его цели.

В полдень четвертого декабря авианосное соединение вышло из полосы шторма. И в это время на флагштоке «Акаги» заплескалась самая высокочтимая реликвия японского императорского флота — флаг адмирала Того, который был поднят на броненосце «Микаса» в дни Цусимского сражения.

Всем стало ясно, что корабли соединения шли на войну.

2

Ясудзиро был охвачен чувством восторга — предстояло настоящее большое дело, где есть возможность проявить свои способности: ведь он — японский воин и должен либо увенчать себя лаврами победы, либо погибнуть в бою. Но он верил в первое: Моримото убедил его, что им покровительствует сам бог войны — Хатиман. Только нужно сосредоточиться и подготовить себя к той минуте, когда потребуется вся сила самурайского духа. Он отторгнул мысли от всех земных радостей, не оставив даже места для воспоминаний о Тиэко. Почти весь день Ясудзиро и Кэндзи Такаси провели в корабельной молельне, прося у бога успехов японскому оружию. На седьмой день пути авианосное соединение, достигнув траверза островов Атки и Мидуэй, изменило свой курс на юго-восточный. И тогда перед взволнованными моряками, застывшими в четких шеренгах на летной палубе «Акаги», выступил сам вице-адмирал Нагумо Тюити. Речь его была коротка и торжественна.

— Наш божественный микадо поручил нам начать войну с американцами. Наиболее важной военно-морской базой противника являются Гавайи. Это — американский Гибралтар! Куда бы противник ни посылал корабли в тихоокеанских водах, они всегда останавливаются для заправки на Гавайях. А раз Америка разместила свой флот на передовой базе — встретим его в Пёрл-Харборе. В предстоящей битве каждый должен будет выполнять свой долг до конца.