Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [119]

Шрифт
Интервал
:

– Берите власть… если не Вы, другие возьмут.

Родзянко, помедлив, неохотно поднялся на трибуну. Глядя в заполнившую зал толпу, он сказал, что Дума отказывается от роспуска и берет на себя полномочия правительства. В этот же день был назначен Временный исполнительный комитет для наведения порядка и установления контроля над восставшими войсками. В его состав вошли главы всех партий в Думе, кроме крайне правых.

…Когда начались дебаты, Родзянко бросился к телефону. Он собирался позвонить великому князю Михаилу в Гатчину, рассказать о том, что произошло и попросить немедленно приехать в столицу. Звонок на Николаевской улице раздался где-то в половине четвертого. Михаил, едва узнав новости, тут же позвонил Алексею Матвееву, но того на месте не оказалось. Не желая терять ни минуты, великий князь тут же обратился по телефону к водителю Козловскому, попросив его ждать в машине у Варшавского вокзала в шесть часов вечера. Когда спустя примерно час Матвеев связался с Гатчиной, Наташа рассказала ему о звонке Родзянко. В это время Михаил и Джонсон уже были на пути в столицу. Поезд вышел из Гатчины в пять часов вечера…


На Варшавский вокзал они прибыли через час. Михаил Александрович удивился: ему показалось, что в городе достаточно тихо и спокойно. Возможно, на улицах уже беспорядков и не было, но в переполненном Таврическом дворце царило необычайное волнение. А в Мариинском дворце, где заседало правительство, чувствовалась атмосфера упадка и все усиливающейся безнадежности. Великий князь Михаил оказался в гуще событий…

Он понимал: наступил кризис, столица оказалась в тисках революции. Ни правительство, ни парламент не в состоянии действовать адекватно в сложившейся ситуации. Правда, депутаты Думы создали «Временный Исполнительный комитет», но он не имел законной основы. К тому же, сами депутаты плохо представляли, что им делать дальше.

У членов правительства – пораженческое настроение. Протопопов подал в отставку, и ему даже никто не сказал доброго слова на прощание. Голицын тоже решил, что пора уходить, только не мог решиться написать об этом императору. Он надеялся, что великий князь Михаил сделает это за него.

Нельзя было терять ни минуты. Как впоследствии написал в дневнике Михаил, к 9 часам вечера на улицах началась стрельба, почти все воинские части перешли на сторону революции, и старая власть перестала существовать. Всех волновал важнейший вопрос: а какой будет та, которая придет ей на смену? Михаил Родзянко утверждал в воспоминаниях: он настаивал на том, чтобы великий князь Михаил Александрович взял власть в столице в свои руки, заставил членов старого правительства подать в отставку и потребовал по прямому проводу от его величества создания «ответственного министерства».

Но это предложение Михаил Александрович сразу же отверг. Ведь фактически Председатель Государственной Думы призывал его нарушить присягу, хотя сам отказывался это сделать, захватить власть в столице, провозгласить себя регентом и поставить брата перед свершившимся фактом.

Впоследствии Родзянко сокрушался по поводу того, что великий князь не прислушался к его советам, и из-за нерешительности Михаила Александровича был упущен благоприятный момент. Вместо того чтобы принять необходимые меры и объединить вокруг себя части Петроградского гарнизона, оставшиеся верными государю, «Великий Князь начал вести переговоры по прямому проводу с императором Николаем II…»

Но председатель Государственной Думы не учитывал очень многих обстоятельств. Если бы Николай отказался принять выдвинутые ему требования, как могли в дальнейшем сложиться нормальные отношения между ним и регентом, который сам назначил себя на эту должность? Если бы Михаил сместил царское правительство, то Николай мог бы просто восстановить его в правах. А ведь Родзянко прекрасно знал, что император уже отверг требование создать ответственное министерство. Чего же в таком случае можно было ждать в дальнейшем?

С одной стороны, Михаил мог сформировать собственный кабинет министров, но тогда в России возникли бы два правительства: одно законное, а другое – нет. Неизбежно в таком случае вставал вопрос: кому подчиняться войскам – императору и старому режиму или великому князю Михаилу и созданному им правительству? И следующий вопрос: сам Михаил – защищал престол или узурпировал его? Все это следовало хорошо обдумать. Ведь за первой революцией вполне могла последовать вторая…

Михаил Александрович понимал: нужно срочно создать «правительство доверия». Прежде всего, необходимо переговорить с Николаем, и если император наделит его необходимыми полномочиями, то вопрос можно решить уже к утру. Пока еще не все войска гарнизона перешли на сторону бунтовщиков. Многие солдаты, как ему недавно стало известно, находились пока в казармах, и отказывались присоединиться к восставшим. Если он от лица отсутствующего в столице императора будет официально действовать как регент, то многое еще можно исправить. Его имя хорошо известно в войсках, великого князя уважали солдаты и офицеры, и он, как никто другой, сможет убедить их поддержать новое правительство. Но счет шел на часы: чем дольше революция неуправляема, тем труднее будет взять ситуацию под контроль.

Продолжить чтение
Еще от автора Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник
Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники.

К. Р.

Великий князь Константин Константинович – один из самых ярких представителей дома Романовых. Поэт, произведения которого вся предреволюционная Россия знала по криптониму «К. Р.», драматург, переводчик, актер, художник, музыкант, военачальник, ученый, более четверти века возглавлявший Императорскую академию наук, гражданин своей страны…Книга о жизни этого выдающегося человека написана на документальном материале. В ней цитируются дневник великого князя, переписка К. Р. с выдающимися деятелями русской культуры, воспоминания современников о Константине Константиновиче.

Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Основанная на богатом документальном и критическом материале, книга представляет читателю широкую панораму развития русского балета второй половины XIX века. Автор подробно рассказывает о театральном процессе того времени: как происходило обновление репертуара, кто были ведущими танцовщиками, музыкантами и художниками. В центре повествования — история легендарного Мариуса Петипа. Француз по происхождению, он приехал в молодом возрасте в Россию с целью поступить на службу танцовщиком в дирекцию императорских театров и стал выдающимся хореографом, ключевой фигурой своей культурной эпохи, чье наследие до сих пор занимает важное место в репертуаре многих театров мира. Наталия Дмитриевна Мельник (литературный псевдоним — Наталия Чернышова-Мельник) — журналист, редактор и литературный переводчик, кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения.

Рекомендуем почитать
Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.