Последний император - [40]
"Политическая власть династии не могла быть сохранена. Остался лишь почетный титул императора, о чем до сих пор не забыто. Все разделы "Льготных условий" не подлежат изменениям ни при каких обстоятельствах и будут включены в конституцию. Зима четвертого года республики
Юань Шикай".
Оба эти документа можно встретить в "Приказах президента" от 16 декабря 1915 года. За несколько дней до их объявления в дневнике моего отца появилась следующая запись:
"10-го дня десятого месяца (16 ноября) прибыл во дворец. Вместе с князьями и старшими наставниками обсуждался вопрос о породнении императорской семьи с семьей президента Юань Шикая. Пришли к согласию, велено было подготовиться. Обсуждался секретный документ, пришли к единому мнению. Все хорошо".
Этим "секретным документом" и явились те несколько строчек, которые Юань Шикай написал собственной рукой на "Льготных условиях". А "вопрос о породнении" заключался в том, что Юань Шикай через командующего сухопутными войсками Цзян Гаоцзуна предложил моему отцу и Ши Сюю взять его дочь мне в жены. Императорские наложницы в душе были не согласны, но повиновались. Кончилось же все тем, что "Льготные условия" не были внесены в конституцию, да и я не женился на дочери Юань Шикая, ибо он процарствовал всего лишь восемьдесят три дня и умер при сплошном гуле оппозиции.
Реставрация монархии в 1917 году
Известие о смерти Юань Шикая принесло огромную радость обитателям Запретного города. Распространяя новость, сновали туда-сюда евнухи, императорские наложницы отправились жечь ароматные свечи перед изображением бога охраны императора. Во дворце Юйцингун в тот день не было занятий, и никто об этом даже не вспомнил…
Вместе с новостью в Запретном городе вновь ожил "город звуков".
— Юань Шикай потерпел поражение, потому что хотел узурпировать трон.
— Дело тут не в троне, просто народ желает прежнего правителя.
— Юань Шикай — не Наполеон III. У него не было таких предков, к которым он мог бы обратиться за помощью.
— Было бы гораздо лучше вернуться к прежнему монарху, чем иметь императором человека по фамилии Юань.
Эти голоса были созвучны тому древнему изречению, которое часто вспоминали наставники: "Люди искренне мечтают о старых порядках из-за глубокой гуманности и большой полезности прежних династий".
К тому времени я мыслил и чувствовал уже совсем не так, как раньше. Если в начале года я обнаружил "успехи" только в вопросе о награждении И Куана титулом, то теперь я стал интересоваться газетами.
Спустя несколько дней после смерти Юань Шикая в газетах появились заметки о "неудаче возрождения партии императорского клана" и об "угрозе со стороны монгольских и маньчжурских бандитов". Из этих сообщений я понял, что открыто выступавшие в то время против республики князья Шань Ци, Пу Вэй, Шэн Юн, Те Лян действуют как раз ради меня. Позднее Те Лян укрылся на территории иностранной концессии в Тяньцзине, а остальные жили в арендованных японцами Люйшуне и Даляне и, действуя через самих же японцев (чаще всего людей без определенных занятий и бродяг), устанавливали связи с японскими милитаристскими и финансовыми кругами для организации вооруженных действий в целях реставрации монархии. Среди четверых самым активным был Шань Ци — великий князь Су. Привлеченный им в качестве советника японец Кавасима Росоку, еще в бытность Шань Ци начальником политической канцелярии, всегда был при нем, выступая посредником. Японский финансист Охира Кихатиро снабдил Шань Ци миллионом иен для активных действий, а Аомори, Дои и другие военные набрали и обучали несколько тысяч маньчжурских и монгольских бандитов и организовывали из них отряды. Со смертью Юань Шикая начались беспорядки. Один из отрядов под командованием монгольского аристократа Бабучжаба приблизился к Чжанцзякоу (Калган) и серьезно угрожал городу до тех пор, пока во время волнения солдат Бабучжаб не был убит одним из подчиненных. В эти бурные дни происходило нечто очень странное: с одной стороны, в некоторых местах на Северо-Востоке возникали жаркие схватки между "войсками, преданными императору", и республиканской армией, а с другой — в Пекине республиканское правительство и малый двор Цинов обменивались поздравлениями, сохраняя привычные отношения. Возбуждение, охватившее Запретный город в день смерти Юань Шикая, постепенно усиливалось, но причиной этого были не вооруженные выступления Шань Ци и Бабучжаба, и тем более не их поражения.
После смерти Юань Шикая его преемником на посту президента стал Ли Юаньхун, а на посту премьера — Дуань Цижуй. С поздравлениями от Запретного города был послан Пу Лунь: именно он в прошлом просил Юань Шикая взойти на престол. Ли Юаньхун в ответ послал представителя с благодарностью за поздравления. Причем вытребованный Юань Шикаем императорский скипетр был вновь возвращен в Запретный город, а некоторые князья и сановники получили еще награды от республиканского правительства. Те князья и сановники, которые при Юань Шикае скрывались, теперь вновь нацепили свои регалии и стали появляться на политической арене.
В Новый год и в мой день рождения президент всегда присылал с поздравлениями чиновника Министерства церемоний. Мой отец в знак благодарности посылал подарки президенту Ли Юаньхуну и премьеру Дуань Цижую. Тем временем в Департаменте двора развивали бурную деятельность, присваивая посмертные титулы, жалуя право на въезд в Запретный город верхом и на ручных носилках, разрешая носить на шапке павлиньи перья, награждая званием "причисленного служителя Южного кабинета"
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.