Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - [27]

Гамак свисал с потолка на металлических шнурах, тоже покрытый слоем пыли. При ближайшем рассмотрении листья, из которых он был сплетен, тоже оказались ненастоящими. Стронг взялся за шнур и потряс, чтобы стряхнуть пыль. Да, копия настоящих листьев.

— Ну вот, — произнес он, помолчав, — теперь я нашел твой дом.

Впрочем, дом выглядел давно покинутым, даже если дриада когда-нибудь и жила тут.

Картины чем-то напоминали первобытную роспись стен в пещере Трех Братьев. Стронг прошелся вдоль стен, рассматривая потускневшие краски, которые прежде, судя по всему, отличались вангоговской живостью. Три птички-хохотушки в полете… абориген в поле с серпом… дерево с распускающимися почками… а вот и женская фигура, сидящая на тонкой ветке.

Он нагнулся, вглядываясь в лицо дриады — а кого же еще могли здесь изобразить? Несмотря на скудость деталей, ошибиться было трудно. Длинные стройные ноги, изящные руки, копна золотисто-солнечных волос, яркие синие глаза. И сидит точно в той же позе, как прошлой ночью, погрузив ноги в сплетение листьев и держась тонкими пальцами за ветку. Смотрит прямо перед собой — на него.

Стронг уселся на пол под картиной, уходить не хотелось. «Ночью я касался тебя, — сказал он молча дриаде, — а утром видел сломанный сук… но если бы даже не это, сейчас убедился бы все равно». Она тоже знала, он был уверен. Знала, что он здесь. Надо только подождать, и она придет.

Синее Небо явился в бар раньше всех. Когда Катерина принесла виски, он заметил на ее глазах слезы.

— Эй, брось, — нахмурился он. — Плакать положено по эту сторону стойки.

Она смахнула слезы уголком фартука и пожаловалась:

— Мой дом гниет.

— Да, я видел утром… так ведь можно починить.

— Гостиница тоже. — Катерина кивнула на дальнюю стену. — Как и вся деревня.

Индеец пригляделся к темному пятну.

— Ну… потому мы и сносим дерево, не так ли?

— Думаешь, поможет?

— Так говорит Вестермайер.

— А если нет? Что тогда делать, не представляю.

— Черт… — Он пожал плечами. — Вы же не для того сюда понаехали, чтобы жить в хорошеньких домиках. Вам разбогатеть по-быстрому хотелось, а потом вернуться на Землю, купить себе шикарные квартиры и бултыхаться день-деньской в бассейнах.

— Только пока не переехали, а теперь и не хотим уезжать. Эти дома что-то в нас изменили.

Жнец вошел в бар и встал у стойки в нескольких шагах. У него было длинное унылое лицо. Катерина подошла к нему принять заказ. Подняв стакан, он обернулся к индейцу.

— Слава богу, что вы приехали. Мой дом уже гниет.

— Мы всегда готовы спасать людей… Еще огненной воды, Кэти.

Бар постепенно заполнялся. Мэри Джейн пришла со Скотом и Пруиттом, который не переставал маячить у нее за спиной, даже когда она уселась на табурет за стойкой. Подтянулись мэр с супругой, затем и другие жнецы. Вид у Вестермайера был нездоровый. Мэтьюз явилась в клетчатой рабочей рубашке, брюках и ботинках. Последним появился Пик и встал рядом с индейцем. Уловив взгляд Катерины, показал пальцами, сколько хочет виски в свою содовую, раздвинув их на осьмушку дюйма.

— Решил снова похихикать над нашим представлением? — хмыкнул Синее Небо.

— А чем тут еще заниматься?

Индеец опрокинул стаканчик и кивнул Катерине, требуя следующий.

— А бедняга Том так и сидит наверху, — вздохнул он.

— Там его родная стихия. — Пик посмотрел на Мэри Джейн и поймал ответный взгляд.

— То же шоу, что и вчера, — кивнул Синее Небо.

— Угу. — Пик поднял бокал и двинулся вдоль стойки. — До завтра, краснокожий.

Стронг, должно быть, задремал, но когда открыл глаза, в пещере никого не было. Вдруг навалилась усталость. Три дня уже на дереве, ничего удивительного. Казалось, он не в силах был пошевелить ни рукой, ни ногой. Перед глазами плавали круги. Он прислонился спиной к стене и снова задремал.

На этот раз, очнувшись, он оказался не один. Дриада стояла у входа. Блеск свечей мерцал на ее ногах и тунике из листьев, в волосах алел цветок.

Она подошла и присела рядом.

«Я не знала, приходить или нет… а потом подумала, что последнюю ночь нехорошо проводить врозь».

«Это твой дом?» — спросил он.

«Нет, это мой храм… был когда-то. Квантектили построили его для меня в древности, но на закате своей истории забыли меня и к дереву даже не подходили. — Она показала на гамак. — Когда древние приходили сюда молиться, они представляли, будто я сплю там, на дереве».

«Они поклонялись тебе или дереву?»

«Нам обоим».

«И птицам тоже?»

«Да, конечно. Птицы для них были жизненно важны».

«Не понимаю».

Она покачала головой.

«Мне кажется, понимаешь-там, в глубине, где прячешь свои истины».

Он вдохнул аромат ее тела, зеленый и сладковатый, как у дерева.

«Прошлой ночью, когда обломился сук и я упал, ты спасла меня. Почему?»

«Не хотела, чтобы дерево убил кто-то другой».

«А я… я-то думал…»

«Что ты думал? Что я сделала это из любви к тебе?»

«Да, думал… но понимаю, что это невозможно. Как может дриада полюбить монстра, который разрушает ее дом?»

«В каком-то смысле я люблю тебя».

«Я рад. Иначе ты не позволила бы мне продолжать».

«У тебя нет другого выбора, ты часть неизбежного».

«Не совсем понимаю».

«То есть, часть цивилизации, которая уже выросла».

«А неизбежность тут при чем?»