Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - [13]

Когда у Мэри Джейн случились первые месячные, мать заперлась с ней в ванной их тесного трехэтажного блочного дома, где росло еще шесть сестер и семеро братьев, и обнесла принципы, внушенные в частной школе, частоколом из четырех дополнительных пунктов. Первое: половой аппарат женщины предназначен исключительно для размножения. Второе: использование любой части этого аппарата просто для удовольствия влечет за собой отлучение от церкви. Третье: блуд в понимании неокатоликов включает в себя также и применение любых противозачаточных средств независимо от того, состоишь ли ты в браке или нет. Четвертое: аборт допускается лишь в сочетании с клитородектомией.

В последнее Мэри Джейн не поверила, но пришла в ужас. Посреди этого частокола она жила до восемнадцати лет и до поступления в колледж оставалась девственницей. «Ты чиста, — говорил отец, — как свежевыпавший снег». Он так верил в непорочность дочери, что позволил поступить в светское заведение. Однако ее непорочность держалась лишь на страхе.

Едва вырвавшись из-под опеки родителей, Мэри Джейн принялась рушить опостылевший частокол и весьма в этом преуспела, за исключением абортов, но лишь потому, что они не понадобились. Когда вернулась домой на летние каникулы, отец по-прежнему считал ее чистой, и от этого было настолько не по себе, что она чуть было не призналась. Может, в конце концов и решилась бы, но он умер на втором году ее учебы в колледже.

О том, чтобы признаться матери, не шло и речи, та как раз вынашивала пятнадцатого ребенка. Мэри Джейн стала навещать родных все реже — по вечерам и выходным приходилось работать, чтобы платить за обучение, да и не очень-то хотелось, честно говоря. Переступая порог родительского дома, она каждый раз ощущала себя шлюхой, а братья и сестры ее раздражали — они-то как раз были на самом деле чисты.

Получив диплом, она стала работать на телевидении. Сперва на побегушках, но мигом усвоила, кого надо ублажать, кого опасаться, а об кого вытирать ноги, и вскоре попала в редакцию Звездных новостей, а там и получила первое задание за пределами Земли. Небольшое, правда, но за ним последовали и другие. Свое имя Мэри Янус сменила на Мэри Джейн и начала перескакивать со звезды на звезду и с планеты на планету: с Ариадны на Громаду, с Громады на Небесный Надел, оттуда на Лунный Привал и Лазурит, Одуванчик и Прерию. И с каждым скачком снесенный частокол волочился следом, каким-то образом цепляя за собой и грубый отцовский сапог.

— Так и есть, — нарушил молчание Джерри Пруитт, — вот и первая.

Стронг решил не заморачиваться с мелкими верхними сучьями, и ветвь, которую сейчас уносили клещи, вполне стоила отдельного путешествия на лесопилку. Присев в развилке, он снова наблюдал за водопадом алых лепестков, радуясь, что теперь стоит в стороне.

Зеленый полог листвы над головой скрывал его от команды «мотылька», и это было тоже приятно. Оставаясь в седле, он прошагал по следующей ветви до двух третей ее длины. Веревка была перекинута через развилку, так что падать было невысоко. Впрочем, в мыслях Стронг был от этого за тысячу миль. Когда индеец снова спустил ему клещи, он дал Пику указание сдвинуться и закрепил их. Вернулся в развилку, сделал надрез сверху, велел натянуть трос и полоснул лучом по нижней стороне. Оперся спиной на ствол и стал наблюдать, как вторая ветвь взмывает вверх и исчезает из виду.

Из-под ног донесся смех птиц-хохотушек. На дереве их оставалось немного, остальные улетели в поля за пропитанием. Над чем они смеются? Дриада больше не напоминала о себе. Стронг трудился как заведенный. К полудню он срезал уже восемь ветвей и значительно углубился в крону. Синее Небо спустил ему его обед: два сэндвича с ветчиной и кофе в одноразовом термосе. Отдохнув, Стронг удалил еще четыре ветви, а затем стал срезать оголенный ствол, сначала десятиметровыми, а в конце пятиметровыми кусками. В конце дня, когда тягач вернулся за последним куском, индеец спустил ужин.

Одновременно прибыл бак с водой, и Стронг от души вымылся на ветвях под открытым небом. Тягач отправился в ангар, а «мотылек» завершил свой рабочий день уже давно. До оборудования, оставленного вчера утром, нужно было спускаться еще метров шесть, поэтому Стронг уселся на ближайший сук и вскрыл коробку с едой. Стоило расслабиться, как тут же навалилась усталость. Как хорошо, что внизу есть все, чтобы как следует выспаться!

На ужин была жареная курица с сухариками, капустой и горошком, а еще клюква. Мэтти знала, как Том любит клюкву, и прислала две порции. Ее привозили с другой стороны планеты, с покрытого лесом северного континента, названного французскими поселенцами Монбижу за сверкающую россыпь голубых озер. Местные аборигены, такие же гуманоиды, как и в Нью-Америке, служили дополнительным подтверждением теории о доисторическом заселении извне всех землеподобных планет галактики Млечный Путь.

Выбросив пустую упаковку, Стронг спустился в седле на широкую ветку, выбранную накануне для лагеря. На ней легко разместились палатка и портативный костерок. Впрочем, разжигать огонь было рановато, и так жарко от работы, а сырая вечерняя прохлада еще не сгустилась. Листва окружала Стронга со всех сторон, и казалось, что дерево стоит целехонькое.