Последний хранитель вечности - [21]

– Ну что же… – сказала Ольга Николаевна в некоторой нерешительности, – попробовать можно, но вот поговорить…

Санитар, кивнул головой и ушел. Через минуту в дверь постучали, и после небольшой паузы санитар вкатил кресло-каталку. На ней сидел худощавый небритый, осунувшийся старик, с неподвижным взглядом. Даже не седой, а скорее белый. Тёмно-синяя пижама, с узкой полоской серой материи на кармане, на которой была написана фамилия больного и отделение, еще сильнее подчеркивали безнадёжность этого удручающего зрелища. Васильков с Лукьяновым молча смотрели на старика. Ольга Николаевна с профессиональным интересом наблюдала за происходящим. – Он? – спросил полковник и перевёл взгляд на Павла. – А Бог его знает, – растерянно ответил тот. – Не понял… Ты что, его ни разу не видел?

– Нет… А можно мне остаться с ним одному? Я уверен, мы всё узнаем. – Молодой человек, вы, вообще, понимаете, что делаете? – спросила Ольга Николаевна. – А это возможно, оставить их? – поинтересовался Лукьянов у врача. – Похоже, старичок просто нас стесняется. – Хорошо, – почти сразу же согласилась Ольга Николаевна, – только недолго. Дядя Леша, врач и санитар вышли в коридор, и Паша остался со Смирновым один на один. Волнение переполняло его, комок подступил к горлу. Взгляд же старика оставался непроницаемо стеклянным, смотрящим куда-то в пустоту. Паша закрыл дверь на замок. Теперь им никто не помешает. Он присел напротив Смирнова на корточки и никак не мог найти слово, с которого следует начать расспрос. Да и не в начале было дело. Васильков боялся, что перед ним сидит не тот, кого он ищет.

– Похоже, вы привыкли не замечать вопросов, – наконец заговорил Паша, – и я сразу же начну с доказательств. Надеюсь, что вы именно тот, кто мне нужен. Я последний из рыцарей «Хранителей вечности». Васильков извлёк из чехла меч и, взяв его за лезвие, поднес к скрюченному человечку, из сумасшедшего дома. В глазах старика затеплился огонёк, губы дрогнули, пальцы рук слегка шевельнулись. – Да. Ты последний «Хранитель вечности» в этом мире, – вдруг заговорил Смирнов, – а он не единственный. Его скрипучий голос дребезжал, и от этого косяк мурашек пробежал по спине Павла. От волнения у него немного закружилась голова, в горле пересохло, и Васильков проглотил лишь комок воздуха. – Я всё знаю про Тимофея, Покровского и про остальных. Мне опять удалось спрятаться. Мне вообще всегда везло и я их обманывал. Капюшон – прямой как рельса. У него отсутствует творческое начало, им меня не достать. И летописи им не видать как своих ушей. – Летопись, – прервал его Паша, – где она?

– Не близко. Ты знаешь, в какие мы игры играем, так что поверишь в то, что я расскажу. В Царицыно стоит дворцовый ансамбль, а глубже, в лесу, несколько беседок. На внутренней стене одной из них изображена дверь. В правом верхнем углу той двери углубление. Совмести с ним изображение рыцаря на мече. Не бойся и пройди сквозь огонь. Там, где ты окажешься, найди орден «Хранителей вечности». Тебе нужен Страж третьих ворот. Летопись у него. Скажи ему, – старик прошептал на ухо Паше то, что будет паролем. – Об этом теперь знают лишь трое. Ты, я и он. И еще один совет. Всё не так сложно, как на первый взгляд может показаться. Часто совсем рядом то, что ты ищешь далеко. А теперь уходи. Нам нельзя долго находиться вместе, иначе они нас найдут.

Паша зачехлил меч. Он поднял взгляд и еще раз взглянул на старика. Морщинистое лицо, высохшее тело, подслеповатые глаза… Вместе с этим чувствовалась какая-то уверенность, с которой старик все это сейчас говорил. Как будто он сто раз прыгал через пропасть и в сто первый раз все должно было повториться с неизменным успехом. – Я верю, у тебя всё получится, – сказал на прощанье Смирнов, когда Павел щелкнул замком опирая дверь, и его взгляд очень быстро опять стал стеклянным, смотрящим в никуда. Васильков распахнул дверь и вышел из комнаты. Трое ожидающих в коридоре вопросительно посмотрели на него. Паша отрицательно покачал головой. – Извините за причинённое беспокойство, но вы были правы, всё напрасно, – сказал он Ольге Николаевне, а полковнику глазами показал на дверь. – Спасибо Вам большое. Жаль только что… До свидания. Васильков опустил взгляд и быстрым шагом направился к выходу. Санитар выкатил старичка из кабинета и повёз обратно в палату. Лукьянов попрощался с врачом и быстро зашагал следом за Пашей. Они вышли на лестницу, а затем на улицу. Вечерело. На землю спускались сумерки. По территории лечебницы шли молча. Полковник ни о чем не спрашивал, и лишь когда сели в машину, он задал первый вопрос. – Ну?

– Что ну?

– Тот не тот… О чем ты с ним разговаривал десять минут?

– Всё равно не поверишь. – Посмотрите на него. Новое поколение выбирает пепси! Настолько крут, что один против всех!

– Ну, хорошо, хорошо. Не сердись, – сдался Паша. – Дядь Лёш, ты в Бога веришь?

– Местами. – Как это?

– Когда в меня стреляли или чудом выжил после взрыва, верил. А когда убийц в суде оправдывали, то нет. – Если есть Бог, то есть и дьявол? Так вот, тот, кто пытается трахнуть меня по голове…

– Дьявол! – вставил Лукьянов. – Точно. – Слушай, давай вернёмся? – предложил дядя Лёша. – Тебе здесь койку выделят. Я договорюсь…