Последний герой нашего времени - [71]

Деньги, заработанные Вадимом и Сергеем и казавшиеся солидными на обывательский взгляд, таяли снегом, брошенным в кипящую воду, на поверхности которой лопались один за другим пузырьки стремительно рождавшихся и так же стремительно исчезавших фирм и фирмочек. Сказка о молочных реках с кисельными набережными оказалась не более чем сказкой, и заманчивый призыв "Богатейте своим честным трудом!" на поверку немногим отличался от горбачёвского обещания "Каждой семье - квартиру к двухтысячному году!". И всё-таки Костомаров с Алексеевым выстояли.

На первых порах, пока Сергей с парой помощников доводил до ума "чудо-таблетки", в основе своей состоящие из горячо одобренной сахалинскими свинками морской капусты, и лавировал между своими былыми полу- и просто криминальными знакомыми, Вадим решил заняться издательским бизнесом. После краха величественного здания советской литературы со всей её идейно выдержанной лепниной, на рынке книг образовался вакуум, требующий заполнения. Природа не терпит пустоты, и вместо правильных героев ушедшего времени на обложках появился мускулистый варвар, с большим умением и с не меньшим удовольствием разделывающий огромным мечом всех имевших неосторожность попасться ему на пути.

Друзья-соучредители благоразумно вписали в устав своего новорождённого "ООО" - "общества с ограниченной уголовной ответственностью", как пошучивал Алексеев, - целый спектр сфер деятельности. "Теперь мы можем заниматься чем угодно, - подытожил Вадим, изучив этот продукт совместного творчества, содержащий туманную формулировку "а также и другими…", - от туризма до выведения из запоев на дому. И мы займёмся книжками".

Выбор оказался удачным - фантастику и новомодную фэнтези читали. "Грёзы Музы", как окрестили своё детище компаньоны, в основном занималась пиратскими переводами книг зарубежных фантастов, выбирая малоизвестных или печатавшихся пятнадцать-двадцать лет назад (такой мелочью, как соблюдение авторских прав, естественно, пренебрегали). На прилавки хлынул поток второ- и третьесортных фантастических боевиков и однообразных космоопер, жадно поглощаемый истосковавшимся по "настоящей западной культуре" новым российским потребителем. Через какое-то время неминуемо должно было наступить отрезвление (с похмельем), но пока на этом мутном потоке можно было делать деньги, и немалые. И Костомаров эти деньги делал.

Он стал теперь гораздо более жёстким к людям и без зазрения совести старался поменьше заплатить переводчикам с тем, чтобы побольше оставить себе - этого требовали правила игры. Каждодневное балансирование на грани и жонглирование цифирью налогов, проводок по "белой" и "чёрной" бухгалтерии, арендной платы и разного рода законных и незаконных выплат понемногу делало из романтика хищника, умеющего и оскалить зубы, и повилять хвостом, если того требовала обстановка.

С женой Вадим развёлся и теперь менял женщин, стараясь к ним не привязываться и забывая их имена едва ли не раньше, чем за очередной партнёршей закрывалась утром дверь его холостяцкой квартиры. У него завелись деньги, и по мере увеличения их количества он всё меньше и меньше интересовался чувствами своих сопостельниц. Иногда у Костомарова возникало ощущение какой-то неправильности всего происходящего, однако в напряжённой суматохе повседневных забот оно быстро исчезало.

Генеральным директором "Грёз" стал Вадим, а Сергей возглавил "фармацевтический филиал" фирмы, официально именуемый отделом торгового маркетинга. Костомаров ничуть не обольщался насчёт этических воззрений своего зубастого соратника, и даже недоумевал, почему тот без всяких возражений уступил ему директорское кресло. Понимание пришло по прошествии ряда лет, когда Вадим услышал в новостях об очередном заказном убийстве очередного бизнесмена.

Алексеев обладал звериным чувством осторожности и инстинктом самосохранения, развитию которого немало поспособствовали годы его бурной молодости. Сергей отнюдь не горел желанием стать мишенью для киллера, нанятого кем-то из конкурентов, - он уступил эту почётную привилегию Вадиму, довольствуясь ролью "серого кардинала", обладающего реальной властью при пониженной степени риска. Да, Сергей мог бы стать первым, мог даже и вовсе избавиться от Костомарова (сплошь и рядом из двух-трёх-четырёх соучредителей в итоге оставался один "последний герой", съевший всех своих сотоварищей), но Алексееву этого не требовалось (во всяком случае, пока). "Джентльмен не должен быть скрягой!" - как ни странно, Сергей был согласен с этим излюбленным выражением Вадима. К тому же он ценил деловые качества компаньона и прекрасно понимал, что кое в чём ему не обойтись без Костомарова. А искать Вадиму замену - какой смысл менять шило на мыло, и где гарантия, что нанятый "зиц-председатель" не окажется непредсказуемо опасным? Костомаров хотя бы не выкинет ничего неожиданного - они неплохо знают друг друга. От добра добра не ищут…

В правильности такой позиции Алексеева убедило то, что "Грёзы" благополучно пережили злополучный дефолт девяносто восьмого года. Именно Вадим, руководствуясь смутными намёками и анализом сложившейся экономической ситуации, настоял тогда на временном сворачивании деятельности фирмы и на переводе всех её рублёвых активов в доллары. Пришлось, правда, отбрёхиваться от тех, кто требовал немедленных платежей, зато в сентябре компаньоны спокойно попивали в своём офисе "Hennesy Paradise", равнодушно наблюдая, как гибнет с выпученными глазами бизнес-плотва, нагулявшая кое-какой жирок в середине девяностых.