Последний герой - [61]

— Добрый день! Я вас слушаю.

— Здравствуйте, — последовал ответ. — Моя фамилия Скворцов. Я по важному делу к Олегу Геннадьевичу. Он здесь?

Дружелюбная улыбка на лице Сазонова постепенно исчезла. Он поправил очки на носу и окинул собеседника испытующим взором, в котором одновременно угадывались заинтригованность и настороженность. Из короткого с ним общения Скворцов сделал вывод, что перед ним очень осторожный человек.

— А по какому вопросу, разрешите узнать? Может, я смогу вам помочь? — поинтересовался он.

— Нет, мне нужен Костиков лично, — стоял на своем Скворцов.

— Извините, но Олег Геннадьевич сегодня очень занят и вряд ли будет принимать посетителей, — сказал Сазонов. — Если вы хотите поговорить непосредственно с ним, то зайдите завтра.

Он протянул руку, чтобы взять Скворцова за локоть и проводить до выхода. Но в этот момент дверь громко распахнулась, и из кабинета, в котором, по всей видимости, находился Костиков, вышел молодой человек и, ни на кого не взглянув, быстро прошествовал к выходу.

Это был Самойлов, адвокат Панкрата. Позабыв о Скворцове, Сазонов напряженным взглядом проводил молодого человека, а затем бросился к двери, из которой тот только что вышел, и чуть не столкнулся с Костиковым. Скворцов сразу узнал его. Костиков был чем-то расстроен. Он обливался потом, его тучное лицо покрывали розовые пятна. В руке Костиков держал смят лист бумаги.

— Что он от вас хотел? — стал допытывать Сазонов, не обращая никакого внимания на присутствие Скворцова.

— Черт бы их побрал! — возбужденно ответил Костиков, глядя вслед молодому человеку. — На вот, полюбуйся! — Он протянул своему помощнику смятый лист бумаги, который сжимал в кулаке. — Он все знает и требует, чтобы я встретился с Панкратом. Но я их послал…

Костиков осекся и замолчал. Только теперь он перевел взгляд на Скворцова, заметив присутствие постороннего. Сазонов тоже обернулся, вспомнив о нем. Возникла неловкая пауза, но Сазонов быстро нашелся и сказал:

— Молодой человек хотел поговорить с вами, но я перенес встречу на завтра.

— Здравствуйте, Олег Геннадьевич, — не обращая внимания на Сазонова, произнес Скворцов.

— Здравствуйте. Кто вы такой? По какому вопросу?

— Как для кого, — ответил Скворцов, подходя ближе. — Для меня — по служебному, для вас — по личному. Меня зовут Михаил Скворцов. Меня к вам прислал Лимонов.

— Господи! — со вздохом облегчения произнес Костиков и ухватился за руку Скворцова, как за спасательный круг. — Ну наконец-то! Проходите же в кабинет, проходите! — заторопился он. — Андрей Викторович, меня ни для кого нет, — бросил он через плечо своему помощнику. — Проходите, садитесь и рассказывайте, с какими новостями пожаловали.

Скворцов осмотрелся. Кабинет Костикова был точной копией большинства современных офисных помещений, в которых ему доводилось побывать: белые стены и белые подвесные потолки со скрытыми лампочками дневного света, белые жалюзи на окнах-стеклопакетах, черный письменный стол с компьютером, телефоном и факсом, черный офисный шкаф, стеклянный столик с металлическими ножками, кожаный диван и пара кожаных кресел, огромный вазон в одном углу комнаты и телевизор на черной тумбе в другом, а на покрытом лаком полу — палас цвета мокрой асфальта. Правда, Скворцов рассчитывал увидеть в кабинете Костикова предвыборный плакат во всю стену с личным изображением кандидата, но таковой отсутствовал.

Костиков усадил Скворцова в кресло, а сам удобно раскинулся на диване.

— Итак, говорите, зачем он вас ко мне прислал? — нетерпеливо допытывался Костиков, словно помощник генерала Лимонова должен был передать ему удостоверение на право губернаторства.

— Сначала я должен передать вам вот это. — Скворцов вынул из внутреннего кармана куртки письмо и протянул Костикову.

Тот поспешно развернул послание, принялся читать, но вскоре оторвался от бумаги и уставился на собеседника.

— Здесь сказано… Я ничего не понимаю… Это правда? — недоумевал Костиков, тыча в бумагу и барабаня по ней указательным пальцем.

— О чем сказано? — уточнил Скворцов.

— Об Осиновском!

— Окончательной ясности во всем этом деле нет, но похоже, власть действительно меняется, красные снова в городе, — в образных выражениях обрисовал ситуацию Скворцов.

— Понятно, — произнес Костиков, безвольно уронив руку на диван. — Больше Виктор ничего не просил передать?

— Вообще-то, генерал прислал меня к вам с довольно деликатной миссией, — сказал Скворцов. — Виктор Владимирович просит вас передать для него кое-какие документы, а также контракт, который он назвал «тройственным пактом».

— Вот оно что?! А я-то думал…

Растерянный и подавленный, он не способен был ни на какие активные действия. Скворцов видел перед собой смертельно уставшего человека. С последней их встречи неделю назад в аэропорту Внуково Костиков казался постаревшим лет на десять.

— Есть также сведения относительно дела, с которым вы приезжали в Москву, — Скворцов старался создать у Костикова иллюзию, что идет активный поиск его дочери и компрометирующей видеозаписи. — Не знаю, правда, насколько они будут утешительными для вас. По отпечаткам пальцев установить ничего не удалось, а конверт, как вы и предполагали, был отправлен из Москвы.