Последний дракон - [9]

Силуэт с зеленоватым свечением телефона в руке со всех ног рванул в глубь острова. Хук проводил его хмурым, раздраженным взглядом.

– Матерь божья, что за день.

В представлении Ридженса Хука за последние двенадцать часов его порядком затюкали.

Сперва ему попортила настроение вся эта история с Элоди Моро, потом Айвори заставил его выпотрошить штурмана, а теперь какой-то непонятный человечек снимает тут об этом занимательное кино?

«Компромат», – подумал Хук. Этот сраный Айвори задумал затянуть поводок потуже. Он как будто неверно толкует их взаимоотношения, забывая, у кого тут жетон. Кто ж еще мог? Айвори настоял на мокрухе, потом уложил в засаду какого-нибудь городского пацана поиграть в реалити-шоу. А посмотрев съемку, наркобарон получит куда больше сведений, чем рассчитывал.

– Не сегодня, Айвори, – Ридженс Хук похлопал по кобуре служебного «Глока». Пальба разнесется над водной гладью предельно четко и далеко, но что поделать. Выстрелы на болотах всегда можно объяснить. А вот видео – нет.

Ридженс не стал тратить пули на испанский мох и вместо этого осторожно прокрался по полусгнившим доскам к собственному болотному крейсеру и отчалил. Причин выбрать лодку было две: первая – шпион-идиот застрял на острове, вторая – в ней под замком хранилась парочка игрушек.

«Сперва вымотаю помповым, – решил Ридженс, – потом добью вблизи из “Глока”».

Оттолкнув плоскодонку от причала, констебль Хук вдруг подумал, что лишь второй раз в жизни убьет двоих за одну ночь.

«А нет, обожди, Ридженс. Что-то ты продешевил. В прошлом году во Флориде ты прихлопнул того парня из защиты свидетелей и его вербовщика».

Человек из программы – цель нелегкая.

Так что будет третий раз.

Определенно третий.

За мирное время.

Первое знакомство Пшика с дробью случилось, когда он проломился сквозь мангровые заросли на западном берегу Хани-Айленда. Он вообще-то не собирался ни через что ломиться, просто все случилось внезапно, как та скала в мультфильме «Хитрый койот и Дорожный бегун»: только он, значит, ковылял по вроде, если прищуриться, тропинке, а уже через секунду его нос торчит на открытой местности, и Хук тут как тут на воде, весь заряженный и готовый спускать. Пшик увидел в красном свечении кончика сигары челюсть Ридженса Хука, а потом ствол вскинулся вверх, и парень заработал огнестрельную рану на предплечье. И близко не смертельную, с расстояния-то в шестьдесят ярдов, даже кожу не особо рассекло, но ощущать ее Пшик будет еще долго.

«Не на поражение, – подумал он. – Падла меня загоняет».

Отдача мотнула лодку назад, Ридженсу пришлось править рычаг двигателя, и это дало Пшику секунду втиснуться в заросли и перевести дух.

Он раскинулся на спине, чувствуя, как жжется след картечи, а болотная грязь холодит причиндалы.

«Как мне свалить на хрен с этого острова? – думал Пшик. – Не достанет Хук, так аллигаторы точно, твари, справятся».

Ответ дал маслянистый запах воды.

Насколько Пшик мог прикинуть, единственным его выходом было переждать. С первыми лучами солнца сюда направятся туристические кораблики из Кроуфорд-Лендинг, с десятками приезжих, жаждущих увидеть легендарного болотного Бигфута. И тогда Ридженс Хук уже никак не сможет выстрелить – когда в его сторону повернута толпа камер, потому что в соцсетях просто обожают видосики, где копы пускают в ход оружие.

«Надо не высовывать башку и захлопнуть рот, – осознал Пшик. – Проще не бывает».

Но в глубине души он знал, что за этим выводом стоял чистой воды оптимизм. Ридженс Хук в кровавом спорте не новичок и едва ли рассыплется лужей соплей потому, что Пшик спрятался на острове.

Что и подтвердилось считаные секунды спустя, когда разверзся ад.

Первой мыслью Пшика был вулкан, что могло показаться фантазией идиота. Но, справедливости ради, пусть мальчишка и считал себя крепким орешком, ему никогда не доводилось приближаться к зоне боевых действий хотя бы на тысячу миль, и в его системе не было координат для воцарившейся вокруг какофонии взрывов. Тысячи человеко-часов за «Плейстейшен» и близко не валялись рядом с реальным опытом.

Шум стоял жуткий, оглушительный «бды-ыщ» поднимался от земли и бил в Пшика волнами звукового ужаса. Ил, раковины, корни и куски породы измельчило в пюре и взметнуло вверх струями месива, которое затем рухнуло на мальчика жестоким ливнем и забилось в самые поры. Пшику казалось, будто его без церемоний хоронит, погребает под одним только весом грязи, льющейся с неба на худощавое тело.

«Ма никогда не узнает, что со мной стряслось», – вдруг дошло до Пшика, и мысль привела его в ужас. Он попытался крикнуть, но зря – в рот сразу же набился мусор. Глаза залепило грязью, даже футболку порезало обломками.

«Я труп, – подумал Пшик. – Ничего не могу сообразить».

Но дрожь земли постепенно унялась, и сквозь вой в ушах пробился смех. Судя по всему, Ридженс Хук охрененно веселился.

– Ну чо, понравилась светошумовая граната, дружок? – подал он голос. – Зашла вкусняшка? Спорю, ты там раззявил тупую пасть, а? От души хлебнул болотного дерьма?

Хук снова расхохотался и, может, это все контузия, но Пшик был готов поклясться, что расслышал звериные нотки.