– Макс! – закричала Жанна и открыла глаза.
В тот же миг она услышала, как со стороны книжного стеллажа кто-то отчаянно застучал в стену. Этот звук взбудоражил и заставил ее опомниться. Стена тряслась так, что с полки упала книга. Жанна подбежала и прислушалась: звук нарастал, ей даже показалось, что кто-то будто бы из подземелья зовет ее.
«Может, это и есть смерть?» – мелькнула мысль, и Жанна даже дернула себя за волосы – боль была живой. Ее взгляд упал на страницу раскрытой книги – «…он вознес в теле своем наши грехи, дабы нам быть мертвыми для греха…» На месте, где стояла книга, Жанна увидела ключ. Не осознавая, зачем она это делает, Жанна стала яростно сбрасывать книги со стеллажа, под ногами выросла целая гора, а звуки ударов стали более четкими. Более того, она все яснее слышала, что каждый следующий удар в стену сопровождается криком: «Жанна! Жанна! Жанна!» – и это уже был не сон. Она сбросила почти все книги и дернула деревянные перегородки стеллажа – он удивительно легко подался и раздвинулся. За ним была дверь. Жанна дрожащей рукой вставила в замочную скважину ключ. И замерла: на той стороне все стихло. Она стояла и не решалась сделать последнее движение. Это было похоже на сумасшествие. За дверью кто-то дышал. Наконец она услышала знакомый шепот: «Жанна…»
Изо всех сил она распахнула дверь…
2003 год, пригород Сан-Франциско
…Неподалеку от берега океана стоит небольшая трехэтажная вилла, со всех сторон окруженная зарослями декоративного винограда. Раз в году летом, когда волны приобретают бархатную нежность и становятся густыми, как мед, сюда приезжает не известная никому из местных жителей женщина. По вечерам она отпускает садовника и горничную, чтобы никто не нарушил ее покоя, и долго сидит в патио в шезлонге с бокалом красного вина в руке. О ней говорят всякое. Но наиболее вероятной жителям кажется версия вездесущей миссис Ланг, которая знает наверняка, что эта женщина – «черная вдова» и к тому же – иностранка.
Женщина слушает, как шумит море, и пьет вино.
Если бы соседи знали ее язык и спросили, что для нее самое важное в этой жизни, она, наверное, улыбнулась бы и ответила: «Есть только покой…»
Киев, 2002 год