Последний бойскаут - [17]

— Да ничего, — улыбнулся Майк. — Я, пожалуй, пойду, вам не до меня сейчас.

— А знаете что, Майк? Давайте немного выпьем! К тому же у меня на кухне имеется превосходный ужин! — внезапно предложила Сара.

В самом деле, у них сегодня праздник, и Джо его уже провел по своему усмотрению, а она проведет по своему.

— Большое спасибо, Сара. Честно говоря, я зверски голоден. Очень не хотелось заезжать в ночной бар и жевать всухомятку гамбургер, — сказал Майк.

На кухонном столе стояли две свечи. Сара невольно улыбнулась, вспомнив, как Лили пыталась отдать ей пару экземпляров из своей коллекции — специально для праздничного вечера. Она тогда ответила Лили, что у них с Джо, к сожалению, гетеросексуальная ориентация, а свечу в виде вагины найти будет сложновато. Лили обиделась, но быстро успокоилась, и на следующий день принесла две обыкновенные свечи. Не совсем, правда, обыкновенных — тонких, изящных, с причудливыми узорами.

— Это мой маленький подарок тебе и Джо, — сказала Лили. — Застывшая в воске романтика, не правда ли, это красиво?

Сара усмехнулась: это было бы красиво, огоньки свечей мерцали бы в темноте, дрожали и переливались в наполненных красным вином бокалах…

А почему «было бы»? Это и будет красиво! Сара решительно поставила обе свечи на поднос.

Майк был изумлен.

— Боже мой, Сара, как красиво! Я всегда чувствовал, что в вас есть что-то, недоступное другим женщинам. Как жаль, что у нас есть электричество, и мы забыли о красоте огня. Вы любите огонь, Сара?

— Да, — машинально ответила Сара и подумала, что эта фраза о красоте огня и электричестве что-то ей напоминает. Она где-то уже слышала нечто подобное, дальше были слова о хранительнице очага и каменном веке…

— Конечно, вы должны любить огонь. Вы истинная женщина, Сара, а истинная женщина всегда помнит о своем предназначении — хранить огонь. В красоте огня есть что-то первобытное, правда?

— Вам бы писать романы, Майк, — улыбнулась Сара.

Майк улыбнулся в ответ.

— Я проверил вас. Мне было просто интересно, как вы отреагируете на дешевую приманку — цитату из романа. Если бы вы томно вздохнули и, пристально глядя мне в глаза, заговорили об истинных мужчинах, мужчинах-победителях, я бы продолжил тему огня и заговорил об огне желания, сжигающем нас изнутри, — как мужчин, так и женщин. Этот огонь, сказал бы я проникновенно, вовсе не надо хранить, надо утолять его жажду. Потом, испепеляя вас пламенным взором, я бы властно положил вам руки на плечи, вы бы закрыли глаза и упали в мои страстные объятия. Бур-р-рная ночь ожидала бы нас! — прорычал он и шутя впился зубами в руку Сары.

Сара засмеялась. Майк вторил ей. Саре вдруг стало легко и весело, вся скованность разом исчезла, и ей захотелось всю ночь вот так сидеть рядом с Майком, болтать и… Она не решалась признаться себе в том, что мимолетное прикосновение горячих губ Майка к ее руке отозвалось в ней дрожью желания.

Майк вовсе не был похож на изысканного соблазнителя. Невысокий и полноватый, он скорее напоминал зажиточного фермера. Но в пляшущем пламени свечей это было не так заметно, и к тому же у Майка Меджуса было одно неоспоримое достоинство: глубокий бархатный голос, вкрадчивый и одновременно властный, со множеством оттенков и переливов, обволакивающий, окутывающий женщину сладкой музыкой, мягкими сетями, из которых — Майк хорошо знал это — не так уж просто выпутаться. Когда он в кругу приятелей рассказывал о своих многочисленных любовных победах, ему поначалу мало кто верил. Потом поверили, но никто не мог понять, каким образом ему удается добиться благосклонности от такого неимоверного количества женщин. «Чем ты их берешь?» — этот вопрос задавался Майку едва ли не чаще, чем «Как дела?» «Поживи с мое — узнаешь» — обычно отвечал он своим обыкновенным голосом, резковатым и высоким. Опытный актер или диктор наверняка распознал бы в этом голосе некоторую наигранность. Но работа есть работа, приятели есть приятели, а вот с женщинами Майк давал волю своему голосу. Он управлял им, как бывалый штурман управляет кораблем, то добавляя металла, то прямо-таки истекая нежностью, то словно всецело отдаваясь в руки женщины, то прерывая ее речь звериным рыком. Это был разговор-любовь, разговор-страсть, разговор-вожделение, и то, что Майк не прикасался к собеседнице даже кончиком пальца, возбуждало ее сильнее любой любовной прелюдии.

Сара уже почувствовала на себе магию его голоса. Она не слышала его слов, не понимала, о чем он рассказывает ей, ей было жарко и сладко от одного лишь предчувствия того, что неминуемо должно было произойти сегодня ночью и, как казалось ей, уже происходило.

— Расскажите мне что-нибудь, Сара, — попросил Майк. — Я хочу побольше знать о вас. Джо никогда о вас не рассказывал, и с его стороны это нехорошо.

— А что рассказать? — как школьница, спросила она. — Я не знаю.

— Ну хотя бы для начала о том, где вы нашли такие изумительные свечи, — Майк легко провел пальцем по оплывающей свече, стряхнул в подсвечник шарик воска.

Сара задорно встряхнула головой.

— Самое смешное, что я их готовила к семейному торжеству: сегодня день нашей с Джо свадьбы. Но торжество не стоит этих свечей.