Последний бой - [97]

Понедельник, как известно, день тяжелый.

Ночь, довольно тревожную, они провели в апартаментах отеля «Белькот». Утром, в половине девятого, вместе с вещами, двумя машинами отправились на местный вертодром, а уже оттуда, на борту арендованного вертолета, перелетели на Ривьеру, в уже знакомый им город Антиб.

Здесь они потеряли первого члена их собранного наспех коллектива: Захаржевский и Бушмин вызвали к парадному отеля, в который они вернулись после пятидневного отсутствия, такси и отправили девушку Федора в местный аэропорт, откуда она должна будет вылететь ближайшим рейсом в Париж, то есть вернуться в начальную точку этого их довольно-таки странного вояжа. Кроме подарков, сделанных ей ранее, и не считая того, что ее услуги по эскорту Бушмина были оплачены согласно существующему прейскуранту, девушка еще получила пятьдесят тысяч «ойро» на карман, а также сделанное устно предупреждение о том, что ей лучше нигде и ни перед кем не распространяться об этом их путешествии.

Андрею, правда, показалось, что Федор хотела напоследок что-то ему сказать, — возможно, даже что-то важное для себя, — но то ли не решилась, то ли ей помешало присутствие Жоржа Захаржевского: пустив слезу, девушка печально махнула ему рукой и уселась в такси, которое должно было отвезти ее в аэропорт.

Через несколько минут Кондор позвонил по одному из известных ему контактных номеров и узнал две новости. Первая касалась Подомацкого, который вынужден был в пиковый момент — по ходу разборки с чеченами, вычислившими их невесть как в Куршевеле, — раскрыться, спалить себя, прикрывая и своего старшего напарника, и всю в целом их компанию. Оставлять его при себе после всего случившегося было опасно, да и неразумно. Андрей, вопреки заверениям Захаржевского, что у него здесь, как говорится, все схвачено, имел все основания опасаться местных спецслужб. Именно по этой причине он и дал команду Подомацкому, который капитальнейше засветился со своей «пушкой» в куршевельском кабаке, немедленно линять из этой страны, пока местные спецслужбисты не очухались и не взяли его за «здесь»...

Так вот. Первая новость, прозвучавшая из уст помощника Мерлона, с которым соединили звонившего с Лазурного берега Бушмина, оказалась хорошей новостью: Андрею было сказано, что Леший благополучно перебрался по «Большой альпийской» в Швейцарию, в Женеву, — сто сорок километров от Куршевеля, откуда около часа назад благополучно вылетел регулярным авиарейсом в Москву.

Вторая новость, полученная Кондором от находящегося в тысячах километров от него «контактера», вопреки известной поговорке оказалась тоже хорошей.

Даже не просто хорошей, а преотличной.

И касалась она человека, которого Контора экстренно выслала на замену спалившему себя Подомацкому: уже завтра, где-то после полудня, в Антибе должен нарисоваться Рейндж — лучшего напарника в этом крайне опасном и мутном деле Кондор не мог себе и пожелать.

Около двух пополудни они вчетвером, Жорж, Саша, Андрей и Ника, наведались в ресторан «Тету», где отобедали блюдами местной изысканной рыбной кухни. Через час с небольшим покинули ресторан; двум дамам, включая собственную охранницу, Захаржевский предложил на выбор два варианта: либо они отсюда едут в центр, на улицу бутиков, и зависают там на предмет шопинга на каких два или три часа, либо возвращаются сразу в отель «Мэридин» и у себя в апартаментах дожидаются возвращения мужчин.

На вопрос Саши: «А чем будете заниматься вы, мужчины?», — Захаржевский, предварительно коснувшись губами ее нежно-бархатистой щечки, сказал: «Детка, я сегодня пополнил все твои „голдовые“ и „платиновые“ карточки. Купи себе что-нибудь, ладно?..»

Проводив глазами лимузин, на котором они приехали в «Тету», мужчины стали неспешно спускаться по старинной антибской улочке, держа курс в направлении набережной.

Погода стояла облачная, но было довольно тепло — градусов шестнадцать. Южный, с берегов Африки, ветер, налетая редкими порывами, упруго трепал верхушки пальм, распространяя запахи цветущих магнолий и пахнущего рыбным базаром Средиземного моря. Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем, затем Бушмин, легонько дернув своего компаньона за рукав, сказал:

— Георгий, нам надо поговорить.

— Да, конечно, — сказал тот. — Давайте, что ли, присядем где-нибудь?

Он кивнул в сторону расположенного поблизости уличного кафе. Они заняли один из столиков, устроившись под тентом, в закутке, от налетавшего порывами с моря ветра. Жорж сделал по-французски заказ: Андрею кофе «по-магрибски», для себя он попросил принести маленькую бутылку охлажденной воды «Эвиан» и стакан для минералки.

— Мы выходим на финишную прямую, — сказал Жорж, когда молоденький официант, мулат, принес им заказанное. — Главная наша цель, как я уже говорил, — это документы, которые, как я предполагаю, — и имею на то веские основания — находятся в депозитарном хранилище одного из банков Лазурного берега. А именно: оригиналы субарендных договоров, заключенных между двумя «дочками» «Ространснефти», самой материнской компанией, завизированные, как предполагается, некоторыми высшими правительственными чиновниками... К сожалению, по чьему-то злому умыслу, а также из-за ротозейства соответствующих органов «оригиналы» целого ряда документов, которые должны были находиться на ответственном хранении в Главном московском депозитарии, были вывезены за рубеж. Именно эти вот бумаги мы должны с вами как-то изъять... выкупить... я бы даже сказал, уничтожить! Так, чтобы от них и клочка не осталось.