Последний бой Пересвета - [70]
…Штурм Твери не удался. Хорошие укрепления Микулинец возвёл на берегу речки Тьмаки. Деревянные стены глиной обмазал – невозможно поджечь! Между Волгой и Тьмакой вал и ров соорудил. Много лет к нашему приходу готовился, ждал. И дождался…
…Не имея умысла утаивать очевидные достоинства презираемого мною микулинца, скажу: хорошим полководцем оказался Михайло Александрович – расчётливым, дальновидным. Видно, понятно по умелым действиям его, что не раз хаживали тверичи с Ольгердом Гедиминовичем в победоносные походы. Но ничего! Мы и литовца побивали, и тверичей одолеем!..
…Перо валится из ослабевших пальцев. Три дня орудовал я топором, три дня затачивал колья для тына. По три пота с себя сгонял, вонзая колья в тверскую землю. Руки кровяными мозолями покрылись. И это притом что ладони мои твёрже морёной деревяшки. Обнесли Тверь заборцем, обложили дозорами – ни войти, ни выйти…
…Явился Яшка. Я радовался, обнимал его, в уста целовал. Он, конечно, обидные подозрения свои не до конца отринул. Чую я, таится, подумывает о плохом! Где же это видано, чтоб собственного воспитателя к девке ревновать! Нехорошо, неправильно! По счастью, у нас забот и без ревности глупой полным-полно. Разведал Яшка, что на восточной границе Смоленского княжества стоит Ольгердова рать. Волчьей повадке не изменяют, прячутся в лесу, ждут, как дело обернётся. Произвел я смотр Яшкиных людей. Ничего себе ватага сколотилась: Севка Бессребреник, полоротый олух да Прошка Ругатель. Этот последний, хоть и похабным прозвищем наделён, но мужик надёжный…
…Владыка прибыл к самому концу осадных работ и первым делом повелел меня разыскать. Я на зов не сразу явился. Сначала поты и прах земной с себя омыл, потом в приличную одёжу обрядился, потом ладони чистыми тряпицами обмотал, дабы скрыть увечья, понесенные от работы топором…
…Поначалу тверичи на нас злобились. Со стен ругательно орали, лили на голову смолу, сыпали в очи песком, метали стрелы, кидали каменья. Пожгли камнемётные машины, народу немало побили, но и самих тверичей полегло немало. Так две седмицы продолжалось, а затем, как с голоду пухнуть начали, у них иное озлобление началось. Уже не против нас, а против своего же управителя, Микулинского, бишь Тверского, князюшки. Слушали мы из-за тына, как в Твери народ бунтовал. И в колокола били, и многоголосо орали, и тверского воеводу Бориску Копытова за ворота выставили. Одного, без кольчуги, без шелома, без сапог. Но портки и рубаха на нем были исправные. Морда бледная от страха и голодухи, а так вполне здоров. Дмитрий Иванович тверского воеводу пытать запретил, имея в виду скорейшее замирение с Микулинцем.
…Всю ночь мне владыка грамоту с условиями замирения диктовал, а поутру и великий князь при содействии Владимира Андреевича Храброго к её составлению руку приложил. Ближе к вечеру, на следующий день прибыло к нашему лагерю посольство во главе с тверским епископом Евфимием. Этого и ожидал Дмитрий Иванович. А что жизнь в Твери сделалась трудная, то по рожам послов издали видно было. Такие у всех хари голодные, унылые, напуганные. Правда, плевать тверичам в рожи я не стал, владыки Евфимия устыдился. Помог архиерею Тверскому в шатер к митрополиту Алексию пройти, договорную грамоту предъявил. Как глянули Евфимий со товарищи в грамоту, так ещё больше закручинились.
Зачем кручиниться-то? Никодим волоокий с Иваном Вельяминовым в Орду бегали? Бегали! Ярлык на Владимирское княжение Михайле Микулинцу привозили? Привозили! А сам-то микулинский князь в это время к зятю наведывался, в Литовское княжество. Доколе станем раздор промеж собой сеять? Пока живы? Пока все до единого не падём от братского меча? Кривили рожи тверичи, но Микулинец всё ж грамоту подписал, хоть между прочим и владыке на меня наябедничал. Дескать, с посольством тверским я плохо обошёлся и Дрыну не по делу в ход пускаю, и словом я груб, и сердцем чёрств. А я и в ус не дую, а мне и дела нет! Ну, двинул микулинскому отроку по шее ножнами пару раз, ну рявкнул я на бестолкового обморочного знаменосца, ну не дал я Ивану Михайловичу[48] всю зайчатину сожрать, часть отобрал. Так и они чай не в гостях, не на пиру. У них-то в Твери ныне не то что зайчатины, но даже крупы не сыскать! А Ванька-то меня не припомнил. А я ведь жалел его, когда он у нас на Москве в плену изнемогал! Кто как не я таскал ему по воскресным дням калачи? Всё забыл! А вот про зайчатину наябедничать не забыл! Хорошо хоть, в первый-то день они недолго задержались. Попили-поели да с грамотой за тверские стены отбыли…
…В мирной грамоте мы всяких слов правильных понаписали. И про любовь, и про правду, и про крестное целование до самой смерти верность друг другу хранить, друг против друга не воевать. И не только об этом. Про татарские козни также упомянули, дабы им, козням, не поддаваться и вотчины, другому принадлежащие, от татар во владение не принимать, а если татары придут, совместно защищаться. Вот где крамола-то страшная! И про литвина старого в грамоте не забыли упомянуть, дескать, и от него совместно обороняться, одному за другого стоять. В этом месте Михайла Тверской заартачился, закочевряжился. Не пойдет, дескать, Ольгерд вотчину шурина своего воевать. А владыка ему своё об Ольгерде толкует, литовщину припоминает да дочь старого литвина Елену Ольгердовну, которую замуж за Владимира Андреевича Храброго выдали. Выходит так: Владимир-то Андреевич такой же свойственник Ольгердов, как и Михайла Тверской. А ходил ли Ольгерд войной в Московскую землю? Ходил! Чинил грабеж и разорение? Чинил! Значит, и на Тверь пойдёт, с него станется…
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.