Последний бой Пересвета - [23]
– Речка Нудоль, – сказал бывалый Лаврентий. – На том берегу деревня. Козловка, Потравка… или как там её, бог разберет!
На противоположном берегу, за лесочком высоко вздымалось зарево пожара.
– Пойдем напрямик, – решил Ослябя.
Размолотили копытами лед на тихой Нудоли, взобрались на берег. Вымокшие и промерзшие, они ввалились в несчастную Козловку уже поздней ночью. По певучему снежку, чуя близкое тепло, разбежались-разлетелись кони.
На краю деревеньки догорал амбар, расцвечивая снежок желто-багровыми искрами. В центре деревеньки, над крышей постоялого двора, озаренная огнями высоких костров трепетала «Погоня». Верхогляд выскочил под копыта Севера так, словно специально поджидал за углом.
– Великий князь зовет тебя, боярин! – Ольгердов отрок схватил Севера за узду. – Пожалуй в светлицу, тебя заждались.
Ослябя и без помощи Верхогляда нашел бы княжеский терем. Перед входом, у крыльца темнели сваленные в кучу копья, мечи, пики. Все в богато изукрашенных ножнах. Тут же разместились и щиты. Дмитрий Брянский, Балий, Симеон Тупое Копыто, Нирод Ариборович, Довмонт – всё были тут. Ослябя замер на мгновение. Кого же не хватает? Миньки-огнищанина? Так он мёртв, потому его нет его на великокняжеском совете.
В горнице было тесно, жарко, пахло пряным мёдом, свежеиспеченным хлебом и конским потом. Столы ломились от яств. Тут был и хлеб, и сыр, и чечевица, и мясо в изобилии, но почти вовсе не было вина. Каждому в Ольгердовой дружине ведомо: великий князь Литовский и Русский не берет в рот хмельного и возле себя терпеть пьяных не станет. Бояре пили понемногу, с оглядкой на государя. В гомоне весёлого, на первый взгляд, застолья Ослябя почуял отголоски ссоры. Гнев, обида, досада читалась на лицах литовских бояр. Княжеское место во главе стола занимал Марзук-мурза. Татарин развалился на взбитых подушках, высоко закинув ножки, обтянутые алым сафьяном. Сам Ольгерд Гедиминович расположился в углу, под образами. Недвижим и молчалив, он прятал лицо в складках капюшона. Ослябе показалось сначала, что князь Литовский крепко спит.
– Богатая добыча, на всех хватит! – вещал Марзук-мурза. – Зачем ссориться, бояре?
– Зачем? – взревел Тупое Копыто. – Затем, что тебе, инородцу, иноверцу, нехристю, самые жирные куски достаются! И золотая казна, и меха, и кони, и невольники!
– Да разве ж тебе, Симеон, мало досталось? Чем ты недоволен? В чём тебя обделили?
– Да кто ж ты таков, чтоб нас наделять?! – рявкнул Фёдор Балий. – Разве ты русский князь? Разве ты нашего рода-племени?
– Оставь, Фёдор. Оставь домогательства! – Ольгерд говорил негромко. Боярам пришлось поутихнуть, чтобы расслышать речь властителя княжества Литовского и Русского.
– Марзук-мурза получит обещанное мною, а потом настанет и ваш черёд!
– Это несправедливо, отец, – возразил Дмитрий Брянский. – Чем дальше от Москвы, тем беднее волости. Что достанется нам на границе со Смоленщиной? Подопревшее жито?
– Что добудете – всё будет ваше, – ответил Ольгерд. – А ты, Ослябя? Молчишь? Не просишь уплаты за труды?
– Как мне просить? Ты ведь обещался расплатиться со мной по возвращении в Вильно. Золотом обещал расплатиться. У моей дружины обоза нет, некуда московитское жито сгружать.
– Расплачусь, сполна расплачусь! – Ослябе показалось, будто Ольгерд усмехнулся. – А пока садись, боярин, к столу и расскажи нам, что видно, что слышно в пустом лесу.
– Эй, Марзук! – не унимался Тупое Копыто. – Хоть девчонку отдай! Зачем она тебе? Только понапрасну уморишь! Ольгерд Гедиминович, рассуди! Для чего карлику девчонка? Уморит! Не бери греха на душу, отдай её мне!
Так гомонили Ольгердовы бояре до глубокой ночи. Сам великий князь больше молчал. Погружённый в оцепенение, он всю ночь так и просидел под иконами. Порой Ослябе казалось, будто смотрит на него Ольгерд, смотрит испытующе, словно под кольчугу взглядом проникнуть хочет.
Под утро, перед поздним рассветом, услышав на совете всё, что требовалось услышать, Ослябя решил отправиться к своей дружине, на покой. Вышел в прохладные сени, постоял, вдыхая воздух, пропитанный запахами сухой березовой листвы.
Внезапно по половицам застучали подкованные сапоги.
– Постой, Ослябя! – рука Дмитрия Брянского опустилась на его плечо.
Ослябя обернулся. Богатая борода Дмитрия, закрывавшая шею и верхнюю часть груди, была усыпана хлебными крошками. Медный нагрудник с искусно выгравированным всадником – «Погоней» – поблескивал в полумраке сеней. Красивое лицо его исказило страдание. Синие глаза, отуманенные хмелем, смотрели отрешённо.
«Что с ним? – подумал Ослябя. – Болен? Ранен? Пьян!»
– Не в силах я далее внимать отцу, – тихо сказал Дмитрий Ольгердович. – За пять дней отступления сожгли три храма, а изб и теремов – несчётное количество. Смерды бегут от нас, как от чумы, едва заслышав о приближении. Брат мой, Андрей Ольгердович, ушел с дружиной вперед. Сослался на тесноту в злополучной Козловке. Думаю, мы его нескоро увидим. А ты, Ослябя…
Дмитрий умолк на минуту. Его тело закачалось, и он ухватился за стену.
– …ты берегись. Убийство Локиса не забыто. Ты на подозрении у Марзука. Что-то там видел он в своём зеркале, или пригрезилось ему, сатанинскому отродью… Зачем-то он зуб на тебя точит. Берегись!
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
«Солдат и в мирное время на войне». Этот девиз проходит через всю судьбу Александра Васильевича Суворова. Известный русский писатель Николай Гейнце рассказывает о том, как из слабого здоровьем, застенчивого и чрезвычайно любящего книги юноши вырос герой и великий полководец, обожаемый своими солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на его лице и в которой чуткий русский человек угадывал душевное горе, отзываясь на него всем сердцем. Суворов был участником более 60 сражений и не потерпел ни одного поражения в своей военной карьере.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.