Последний бой - он трудный самый - [19]
— Поздняков. Гатиятулин! Видите впереди себя «Фердинандов»? Они подошли от Блюхер-штрассе, здесь, на нашем берегу к Бендлерско-му мосту!
— Не видим, у нас еще дым не разошелся.
— Чьи танки впереди?
— Мои, товарищ командыр! — сквозь помехи прорывается голос старшего лейтенанта Гатиятулина.
На этой же волне работают немцы, наш разговор накладывается на их.
— Слушайте внимательно! Мне хорошо видно отсюда: «Фердинанды» заползли на Бендлерский мост и идут на северный берег канала. Вас не видят, идут спокойно. Развернуться на мосту не смогут. Пока они не пройдут — фашисты мост не взорвут! Надо использовать этот момент! Приказываю: Гатиятулину и Позднякову — все танки немедленно двинуть за «Фердинандами». Пока не перейдете канал — не стрелять! Наблюдайте вправо: на этом берегу от Блюхер-штрассе и Цоссенер-штрассе могут быть еще самоходки. Это направление прикроет рота Липаткина и часть автоматчиков Степина. Как только перейдете по мосту, откроет огонь артиллерия. Все. Вперед!.. Артиллеристы, пришла ваша очередь, помогайте! Вы все видите и слышите! Что неясно?
— Все ясно. Как только «Фердинанды» сползут с моста, открываем огонь по Белле-Аллиансе-плац. Я правильно понял? — спрашивает подполковник—артиллерист.
— Все верно. Действуйте, подполковник! Теперь к тебе просьба, браток! — Я подхожу к капитану с черными усиками. — Не обижайся за грубость, сам понимаешь! Прошу выдвинуть вашу полковую противотанковую артиллерию вон туда! — Показываю рукой в направлении моста. — Туда выйдут рота «ИС» и автоматчики. Прикройте мост с юга.
— Все сделаю! — Капитан улыбается, обнажая белые зубы.
Адъютант, скрючившись у телефона, передает приказ в штаб полка.
Внизу же все снова затянуло дымной пеленой. Где-то ревели и лязгали наши «ИС». Дым накатывался на Бендлерский мост. Наши танки успели вступить на него. Как я ни напрягал зрение, не мог различить, сколько все же там наших.
Через пару минут новый грохот сотряс чердак: это ударила рота Героя Советского Союза капитана Липаткина.
— Липаткин доложите обстановку!
— Вижу шесть самоходок немцев. Вступил с ними в бой с ходу. Подошли автоматчики Степина! Ага, вот развертывается и батарея наших сорокапяток. Немцев к мосту не пропущу!
— Молодец! Наши танки на мосту! Держись! Все!
* * *
А с Бендлерского моста из вновь накатившегося дымового облака вынырнули «Фердинанды». Они уже на том берегу и двигаются спокойно. Вращающейся башни у самоходок нет, вести огонь орудие может только вперед в ограниченном секторе обзора. Сейчас даже если они и обнаружат у себя на хвосте наши «ИС», все равно развернуться на 180 градусов не успеют. Разумеется, они были очень опасны, но для нас их появление обернулось удачей: немцы, проворонив в дыму наши танки, не взорвали Бендлерский мост, который они, бесспорно, подготовили к взрыву.
— Гатиятулин! Я тебя потерял в дыму, Гатиятулин! Твои танки на мосту? Отвечай, быстро!
— Да, действую, как приказано. Впереди, метрах в тридцати, ползут «Фердинанды». Эх, черт!.. Руки чешутся выстрелить!
— Гатиятулин! Срочно саперов под мост! Надо обезвредить взрывчатку, иначе взлетите на воздух! Тебе понятно? Не стрелять!
— Ага! Ах, шайтан, как забыл?
Я слышу, как, еще не переключив рацию, ротный кричит: «Саперы, саперы! Под...» — и связь обрывается.
«Фердинанды» на той стороне остановились, развернулись влево, их длинные пушки опускаются, они открывают огонь в направлении Потсдамского моста. Очевидно, по звукам моторов наших танков.
Жала 88-миллиметровых орудий, коротко рявкая, посылают свои молнии в дым, который еще кое-где прикрывает наш берег канала.
Успеют ли наши саперы обезвредить взрывные заряды под Бендлерским мостом? Надо обнаружить провода и перерезать их.
...Пока взрыва нет.
Подгоняемые порывами ветерка, космы дыма то обволакивают мост, то уносятся вдоль канала, и я вижу: наши танки, резко повернув с набережной влево, стремительно устремились друг за другом по мосту.
Они шли так быстро, что, казалось, перелетали через мост, а дальше опять исчезали к дыму.
— Боков прорвался! — Слышу по радио ликующий голос ротного. — Ай, молодцы Боков и Солоницын! Видели?
— Гатиятулин! Пока твои танки в этих дымных космах противник еще не заметил, вперед всю роту! На тот берег! Где саперы?
— Понял вас: всю роту вперед! Саперы вернулись. Перерезали провода. Фугасы остались под мостом. Громадные. За нами их пусть разминируют. Прошу!
По мосту быстро шли танки. С обеих сторон била артиллерия. Справа, у Блюхер-штрассе вела бой рота капитана Липаткина.
— Адъютант, передайте начальнику штаба: первое — мост в наших руках. Второе: надо его разминировать. Третье — мост прикрыть зенитной батареей.
Я не могу отойти от рации и не включаюсь на передачу — не хочу мешать ротным, все мы работаем на одной волне.
Вот долгожданный доклад старшего лейтенанта Гатиятулина:
— Ура! Мост наш! Рота на том берегу! Стою под эстакадой!
— Что видишь перед собой? Где «Фердинанды»?
— Перед собой? — Голос ротного спокоен. — Перед моим танком вижу две горящие самоходки фрицев. Очень они симпатичные в огне.
— Кто поджег?
— Одной Боков влепил в борт. Другой я сам постарался!
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.