Последний бобр - [2]

Но в меня будто вселился бес. «Как же так, — думал я, — все время шли дожди, земля теплая и влажная, а грибов нет». Знал я несколько заветных мест, но и там меня ждало разочарование — вместо грибов я находил только свежие срезы. И уже не надеясь ни на что, свернул в ельник шести-восьмилетнего возраста. Молодые деревца выстроились в строгом порядке, будто на параде, и, куда ни глянешь, ни одна елочка не выступила из шеренги.

Найда вдруг насторожилась, потом в несколько прыжков оказалась возле человека, копошившегося под елочкой.

— А, знакомая? — спросил он у собаки, оглянувшись на меня. — Ну смотри, ежели понимаешь.

Он спокойно продолжал орудовать небольшой лопаткой. Это был Степан Левонтьевич, мой дальний сосед, прозванный Счастливчиком, потому что никто так не пользовался дарами леса, как он.

Если Степан Левонтьевич отправлялся в лес, значит, зацвела какая-нибудь лекарственная трава или созрела ягода, поспел орешник, а без грибов он никогда не возвращался. Да и сейчас в корзине у него лежали грибы белые, подосиновики и подберезовики, только странные какие-то, нарезанные кусочками, будто приготовленные для зажарки.

Аккуратно, деревянной лопаточкой Степан Левонтьевич поднимает лесную подстилку, закладывает несколько кусочков нарезанных грибов, прикрывает их и уплотняет руками и ногами.

— Что вы делаете? — любопытствую я.

— Сею, — отвечает он, и на его сухощавом с мелкими оспинками лице появляется сдержанная улыбка.

— Никогда не видели, как подсеивают грибы?

Я признался, что никогда не знал и не думал, что грибы можно сеять, словно петрушку в огороде.

— Года через два приходите собирать, их здесь будет, как в девственном лесу, косой косить можно.

— А давно вы сеете?

— Здесь вот только начал, а так лет десять экспериментирую. А вы, я вижу, ничего не собрали, — глянув в мое лукошко, удивился он, — леса, что ли, не знаете?

— Кое-какие грибные места знаю, — ответил я, — но сегодня приезжих много, видимо, опоздал.

— А где, если не секрет?

— За можжевеловой поляной, в дубовой рощице, возле сторожки, в овраге…

— Ну там везде первым побывал я. Прошу прощения. Это, так сказать, мое экспериментальное поле. Нынче там посуше было, солнышко пригревало, и гриб силу взял. Штук шестьдесят собрал, и вот все они пошли на семена, — и он снова улыбнулся, — выходит, не вас одного я подвел…

— Странно, зачем же вы сеете, если знаете, что ваши грибы собирают другие. Таких, как я, много, да еще приезжие. На нас не напасешься.

— В лесу забор не поставишь, да он и не нужен. Дело в другом, — раздумывая, говорил он. — Наш лес испокон веков был грибным лесом, а нынче всё затоптали, и гриб пропал. Вот и приходится сеять. А вы не расстраивайтесь, — он тронул меня за рукав. — Давайте условимся, завтра пойдем вместе. Я вам кое-что покажу. Уверяю, что без грибов не вернетесь.

Он пожал мою руку, будто веревкой стянул ладонь, — пальцы у него были тонкие и сильные. Потом поднял корзину, еще наполовину заполненную нарезанными грибами, и пошел дальше. Сеять.

ЯШКА-РАЗБОЙНИК

Ну просто непонятно, почему его прозвали Яшкой. Обыкновенный ястреб повадился к школе летать, и как только ребята завидят его, свистят, кепки к небу подкидывают, кричат:

— Воздух! Яшка появился!

И вспомнил я совсем недавний рассказ Степана Федоровича, тракториста из деревни Коробово.

А разговор случился в бане. Банька у нас так себе, за неимением лучшей ходят сюда мужики рабочую соль смыть, водой вдоволь поплескаться, тело обогреть и душу в разговорах отвести. Вот и Степан Федорович сидит на лавке разогретый до красноты, аж пар от него поднимается, и продолжает начатый до меня разговор.

— …Ты говоришь, посмотрим. Конечно, всяк по-своему смотрит: один далеко и широко, а другой в своем закутке ничего не видит. Вот о себе скажу. Привык я в землю глазами упираться и уж лень голову в сторону поворотить. А произошло такое. Жинка моя стала жаловаться — живность пропадает! Каждый раз считает и каждый раз по одному цыпленку не хватает. Было у нас, положим, восемь, а к концу недели, глядим, четыре. Куда деваются? Где я только их не искал. Лаз, думаю, какой появился. На коленях по земле ползал, все потаенные места обглядел, нет и все. Думаю, может, лиса поблизости бродит или собака чья-нибудь балует. А тут сосед мой, Прохор Николаевич, знаете, бывший председатель колхоза, встречает и говорит, что, мол, угрюмый такой? Я и рассказал. «Посмотрим», — отвечает. И вправду, через день зовет. «Ты, — говорит, — Степан, в последнее время хоть раз в голубой простор глядел?» — «В какой это голубой простор?» — спрашиваю. «Да в небо, — говорит. — Разбойник твой там обитает». И действительно, парит в голубом небе ястреб и все вокруг моего двора, чего еще у меня осталось, разглядывает. «Ну, — думаю, — я тебя, миленький, подцеплю. Приготовил ружье, зарядил, жду. Живность моя по двору мирно пасется. Гляжу — опускается, ну вот так, метрах в пятнадцати завис. Я и бахнул. Смотрю — кувырк ястреб и падает. А над самой моей головой, разбойник, выправился, в сторону подался, за забор и где-то в кустарнике скрылся. Искал я его, искал, так и не нашел.