Последние потомки - [64]

Похоже, он предлагал нечто, что открывало ей возможности. Но Элиза потрясла головой.

– Я просто горничная. Я не…

– Братство не будет судить вас по вашему занятию, вашему положению в обществе или цвету вашей кожи. Перед Кредо все люди равны. Но мы можем отложить этот разговор на другой раз. Пока что у нас много дел.

Элиза не знала, как быть с тем, что он ей рассказал. Разумная ее часть отвергала это. Даже если все это было правдой и Вариус говорил искренне, она думала, что будет неправильным желать хотя бы часть этого. И все же она желала. Ассасин предлагал жизнь за рамками жизни горничной. Жизнь в борьбе за свободу. Жизнь, отличную от ее собственной.

– Но у вас получается необычайно хорошо, – сказал Вариус.

Теплое сияние гордости и восторга сменило холодный огонь ее страха.

– Благодарю вас, – сказала она.

– И брюки вам идут, – подмигнул он.

Поначалу Элиза упиралась, не желая надевать мужскую одежду, но едва ли она была первой женщиной, надевшей штаны. Она даже слышала о женщинах, которые переодеваются мужчинами и идут воевать с повстанцами. Теперь, когда она провела в брюках большую часть дня, она могла отметить, что они практичны, несмотря даже на то, что делали жару еще более невыносимой.

– Полдень почти прошел, – сказала Элиза. – Думаю, нужно выдвигаться к дому мистера Твида, если хотим добраться туда раньше Дубины.

Грейс была этому рада и воодушевлена, ведь она до сих пор понятия не имела, где находится Дэвид, хотя Монро и сказал, что он в безопасности.

– Вы правы, – сказал Вариус, и его лицо растянула озорная улыбка. – Двинемся так?

– Так?

– Свободным бегом, который я показывал вам все утро.

Элиза не знала, готова ли она к такому.

– Но я…

– Никаких «но»! – сказал Вариус, срываясь с места. – Бежим!

К моменту, когда Элиза опомнилась и побежала за ним, он уже оставил позади здание, на крыше которого они стояли, и сохранял лидерство еще какое-то время, прыгая с крыши на крышу, карабкаясь по козырькам, печным трубам и конькам.

Помимо брюк Вариус приобрел для нее пару перчаток, и она была рада им, поскольку свободный бег уже научил ее задействовать руки наряду с ногами, а камень и дерево обдирали кожу.

Большую часть дня они провели среди неровных вершин и долин Файв-Пойнтс и Бауэри, где оказалось на удивление спокойно, поскольку беспорядки переместились в другие места, и она сосредоточилась лишь на том, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Теперь, когда они двигались к северу, она заметила дым, поднимающийся над жилыми кварталами, и осознала масштаб вреда, который бандиты нанесли городу.

– Держитесь рядом со мной! – крикнул Вариус. Он спустился на улицу, а затем подбежал к стене часовни, Церкви Вознесения, и взобрался по ней. Элиза последовала за ним, но уже начала уставать. Мышцы ее рук подрагивали, а страх падения взял над ней верх, когда она достигла приличной высоты. Но вместо того, чтобы слушать ложь, она сосредоточилась на страхе, обнимая холодное пламя, пробегающее через руки, и заметила, что ее силы не только восстановились, но и возросли. Она добралась до вершины квадратной колокольни с парапетами и четырьмя небольшими шпилями по углам и встала рядом с Вариусом.

– Поглядите отсюда, – сказал он. – Практикуясь, некоторые ассасины могут охватить своим зрением и осознанием целый город.

Взгляд Элизы проскользил по всей длине острова, но увидеть она могла лишь дым.

– Город в огне, – сказала она. – Мы должны что-то сделать.

– Нет, – ответил он. – Беспорядки будут идти своим чередом, независимо от того, что мы сделаем. У меня есть задание поважнее.

– Оно касается этого кинжала? Того, что Дубина у вас украл?

– Да, – ответил он. – Даже если мы потеряем Нью-Йорк, эта реликвия поможет выиграть войну.

Элиза этого не поняла.

– Пойдемте, – сказал он прежде, чем она успела что-либо спросить.

Они слезли с колокольни и церкви, а затем продолжили свой путь к жилым кварталам, больше не бегом, а шагом, двигаясь друг за другом след в след. Элизе казалось, будто она сама и все ее тело меняются. Когда она взялась за задания, которые дал ей Вариус, и справилась, она почувствовала, будто она подключилась к чему-то в глубине себя, к источнику свободных вод. Возможно, это действительно было у нее в крови. Грейс отметила, что почувствовала то же самое.

Они добрались до особняка мистера Твида еще до вечера. Когда они поднялись по ступенькам и подошли к входной двери, Элиза вставила ключ в замок, ежесекундно надеясь, что ее отец дома. Но, повернув ключ и войдя внутрь, она обнаружила дом пустым.

– Отец? – позвала она. – Папа?

Ответа не было.

Затем Элиза повернулась и закрыла дверь, опасаясь грабителей.

– Тут записка, – сказал Вариус, указывая на стол у западной стены.

Элиза метнулась туда, схватила записку и прочла. Вариус приблизился к ней.

– Что там написано?

– Это от отца, – сказала она. – Он был здесь. Он просит меня подождать, когда он вернется. Если он не придет, я пойду к парому на Кристофер-стрит в шесть часов.

– Вам стоит пойти, – сказал Вариус, – прежде чем придет Дубина.

– Но что, если отец вернется? Я хочу остаться здесь.

– Это ваш выбор, – сказал Вариус. – Но он выдал вам план, и лучше вам его придерживаться для вашей же безопасности. А когда бунт закончится… если вы вернетесь в город…