Последние потомки - [46]

Это зрелище ошарашило Авраама, будто прибив его к тротуару и заставив кровь застыть у него в жилах. Так он стоял, пока конка не исчезла из виду.

Дети тоже участвовали в беспорядках?

Какая тогда могла быть надежда в городе, подобном этому? Тьма болота снова окликнула его, но Авраам повернулся к ясному свету дочери и устремился дальше, подавшись плечами вперед и держа путь к Довер-стрит.

Дыра-в-стене была почти пустой, но все еще работала. Великанша, которая заправляла местным сборищем, заняла место Дубины за стойкой. Когда Авраам зашел, она ухмыльнулась, а ее рыжие волосы вздымались над головой, будто пламя.

– Снова ты? – она уперлась кулаками в стойку и оперлась на них. Стойка заскрипела.

– Да, – ответил Авраам, подходя к бару, хотя на этот раз у него не было при себе письма от мистера Твида, которое обеспечило бы ему защиту. – Прошу прощения, мэм, но…

– Как видишь, у меня тут не осталось барменов для тебя, – сказала она.

– Я здесь не за этим.

– Значит, больше приказов от Босса нет?

– Не совсем, – сказал Авраам. – Я здесь из-за одной его служанки. Моя дочь, Элиза.

– А, она.

– Вы ее видели?

– Она заходила некоторое время назад, хотела знать, куда ты делся, – женщина рассмеялась с таким звуком, будто камень катится с горы. – Ну не ирония ли?

– Пожалуйста, мэм, – сказал Авраам, не видя в этом ничего смешного. – Что вы ей сказали?

– Зачем мне врать ей? Сказала ей, что знаю. Ты отдал Дубине письмо, потом Дубина ушел вместе с тобой.

– Что она ответила на это?

– Ну, думаю, спасибо сказала. Я сказала, что лучше ей убраться обратно в дом мистера Твида, как и тебе.

Авраам надеялся, что Элиза именно так и поступила. Но, возможно, она покинула забегаловку в поисках Дубины, чтобы с ним найти и Авраама. Он понятия не имел, куда отправился Дубина после того, как посадил его в телегу к Тощему Джо.

– Вы знаете, где Дубина?

– Конечно нет.

– Понимаю, – ответил Авраам. – Спасибо. Вы мне очень помогли.

– Помогла? Я? – сказала она и снова рассмеялась. – Не так уж часто я такое слышу, когда не приношу кому-нибудь выпить или не присоединяюсь к драке.

Авраам заметил склянку с ушами на полке позади барной стойки.

– Несомненно, вы помогаете им осознать их ошибки.

– Именно так, – сказала она. – Я проповедник, вот я кто.

Она погладила дубинку, висящую на поясе.

– Вот такая у меня проповедь.

– Уверен, вы весьма красноречивы, – сказал Авраам. – Доброй ночи, мэм.

– Доброй ночи, – ответила она. – И Бог тебе в помощь завтра.

Глава 14

– Вы уверены, что будет бунт? – спросила Аделина, хотя Наталии совсем не понравился вид этих людей, которые только что промаршировали по улице.

– Эти ребята, может, и несли транспаранты, – сказал Томми, – но каждый из них – уличный хулиган и бандит. На вид – в основном Роуч-гардс. Уверяю вас, как бы это ни выглядело, они превратят это в бунт.

– В отеле я буду в безопасности? – спросила Аделина.

Томми потер челюсть:

– Боюсь, он станет одной из целей, если дело будет совсем плохо.

– Тогда что вы предлагаете?

Томми обернулся и посмотрел через площадь, в противоположном от гостиницы направлении.

– Пока – дом моего брата. Когда узнаем больше, можем переправить вас куда-то еще.

– Отлично, – во время гастролей Аделина привыкла останавливаться в домах незнакомых людей, к тому же она доверяла Томми. Раз он сказал, что это лучший вариант, она поверила. – Давайте пока отправимся туда.

– Но я должен вас предупредить, – сказал Томми, серьезно взглянув на нее. – Мой брат с супругой сейчас в Бостоне.

– Понятно. Но у вас же есть ключ, чтобы мы могли войти?

– Да, но…

– Что «но»?

– Мы будем одни в доме.

Аделина нашла его прямоту весьма милой.

– Вдруг это ставит вас в неудобное положение… – сказал он.

– Меня это не беспокоит, – ответила она. Он кивнул.

– Тогда… пойдем?

Она ответила кивком, и остаток пути они проделали через парк, двинувшись к Четвертой авеню, затем по 24-й улице, пока не пересекли Лексингтон.

– Это здесь, – сказал Томми, пригласив ее в четырехэтажный особняк с серой каменной облицовкой вокруг окон и небольшой лестницей перед главным входом. Он немного повозился с ключом, неловко держа его своими огромными руками, очевидно, нервничая.

Он был так не похож на мужчин, с которыми у нее обычно случались романы во время путешествий. Для начала, многим мужчинам, которых она знавала, она не рассказывала о том, что чувствовала себя одиноко вместе с ними. Тем не менее, такие обстоятельства, как нарочно, возникали, и неоднократно, поскольку мужчины привыкли думать совершенно определенные вещи об актрисах и певицах. Но Томми не был богачом, а его уверенность в себе, которую он демонстрировал при столкновении с бандитами, покидала его, когда дело касалось противоположного пола.

Она взяла его под руку, надеясь успокоить.

Мгновение спустя, с ворчанием он заставил ключ повернуться, и они вошли в фойе. Дом изнутри выглядел так же одиноко, что и снаружи. На паркетном полу в центре прихожей в окружении мозаичной плитки стоял круглый деревянный столик, который украшала чудесная китайская ваза. Пройдя через прихожую, они попали на лестницу, ведущую на второй этаж. Единственное, что освещало комнаты, – свет от уличных фонарей, проникающий через окна. Солнце еще не взошло так, чтобы здесь стало достаточно светло.