Последние потомки - [45]

Такими ночами, когда Аврааму казалось, что ничего не изменилось и никогда не изменится, сколько бы президентов ни пришли к власти со своими декларациями, и не важно, что эти декларации провозглашали, – такими ночами ему очень не хватало обеих жен, и он позволял себе плыть по течению, чтобы напомнить самому себе, где он был, напомнить о сделанном выборе и снова сделать выбор.

Кто-то закричал. Авраам открыл глаза и увидел движущуюся мимо толпу. Еще не рассвело, но они уже устремились в центр, похожие на свирепых дикарей. Это зрелище обеспокоило его, и он задумался, как мог мистер Твид быть так уверен, что Элиза будет в безопасности в его доме. У толпы были свои соображения, и она не следовала приказам – даже из Таммани-Холла.

Нигде в городе не было безопасно. Авраам это знал и решил, что ему нужно вывести Элизу из дома, как только рассветет, до начала беспорядков. Значит, стоило сделать некоторые приготовления, и ему нужно было попасть в дом, даже если он будет выглядеть как грабитель. Он с трудом поднялся и обошел вокруг здания, по лужайкам, через живые изгороди к двери, ведущей в подвал, – лучший вариант, чтобы войти внутрь. Маргарет часто открывала ее, чтобы разносчики могли выгрузить свои товары, а после этого забывала запереть. К счастью, сегодня она тоже это сделала. Авраам смог пробраться в дом. Он зашел на кухню и поспешил в главный зал.

– Элиза? – позвал он.

Ответа не было. Но она никогда не спала так крепко.

Он проверил каждую комнату на первом этаже, затем комнаты наверху, затем чердак и заключил, что ее в доме не было. Дэвид поддался панике Авраама при мысли об Элизе, оказавшейся на улице. Авраам понятия не имел, зачем Элиза могла выйти из дома, но бросился в библиотеку и поспешно написал дочери записку.

Моей Элизе.

Когда ты это прочтешь, я хочу, чтобы ты села и дождалась меня дома, как я тебя и просил. Если мы не встретимся до шести часов вечера, я хочу, чтобы ты встретилась со мной у парома на Кристофер-стрит. В городе небезопасно, и я должен вывезти тебя. Если я не приду в назначенное время, я хочу, чтобы ты села на паром без меня. Я найду тебя, как только смогу.

Твой любящий отец,

Авраам.

Авраам оставил записку на столе в прихожей, где Элиза наверняка ее увидит, если вернется домой. К настоящему моменту он решил, что она попыталась пойти за ним, подслушав инструкции, которые выдал ему мистер Твид. Значит, ее путь лежит в Фортуорд. Эта мысль заставила несчастные кости Авраама пуститься бегом, как только он ступил на тротуар. Дэвид тоже волновался. Он знал, что «Анимус» – это всего лишь симуляция, но если Элиза окажется среди беспорядков и с ней случится то, чего так боится Авраам, Грейс придется все это испытать на себе.

Спустя несколько кварталов Авраам замедлился. Омнибусы и железная дорога на Шестой авеню еще не работали, так что ему пришлось пройти по всей улице пешком. По пути ему попалось несколько групп людей, которые двигались в обратную сторону, к окраинам, и каждый раз он боялся, что они схватят его. К моменту, когда он добрался до Четырнадцатой улицы и повернул на восток, его ноги уже кричали ему, что готовы полностью выйти из строя, и он уселся отдохнуть у памятника Вашингтону. Солнце еще не поднялось, его голова еще покоилась под одеялом горизонта, но первые лучи уже пробивались сквозь дымку. Дэвид не знал, осилит ли старик еще один квартал, не говоря уже о пути до Дыры-в-стене. Он перестал прислушиваться к разуму Авраама и начал говорить. И пошел. Он поднялся, направляясь вниз по улице, и тут симуляция начала сбоить.

– Ой-ой-ой, – воскликнул Монро. – Что происходит, Дэвид?

– Извините, – ответил он. – Я не подумал.

Он заставил себя вернуться к памятнику и сесть. Все его тело напряглось. Но в ответ симуляция выправилась сама собой.

– Молодец, так лучше, – сказал Монро. – Все в порядке?

– Просто волнуюсь за Грейс, – ответил Дэвид.

– С ней все хорошо, – сказал Монро. – Ее симуляция проходит нормально. Беспокоиться не о чем.

Дэвид кивнул, чувствуя некоторое воодушевление. Пока Авраам не решит подняться и пойти, Дэвид мог некоторое время сидеть и обдумывать собственные мысли.

– Вы еще здесь, Монро.

– Да.

– Это трудно.

– В смысле?

– Я не могу изменить то, через что они прошли. Это случилось. Это уже произошло.

– Да, уже произошло.

– Но теперь мне кажется, что это и моя жизнь тоже. Я просто… я так зол!

– Для тебя это ново?

– Не знаю. Мне кажется, отец и Грейс все время вроде как оберегали меня.

– А теперь твоя защита исчезла. Так?

– Может быть.

– Тогда, может, пришло время тебе самому защищаться.

– Может, – сказал Дэвид. Но затем снова заговорил Авраам, требуя, чтобы его услышали. Он поднялся со своего места у подножья статуи и продолжил путь в центр, намереваясь даже стереть свои кости в пыль, если понадобится, лишь бы найти Элизу.

У Авраама мучительно болели колени, и Дэвид ощущал это, но как бы издали, поскольку свою собственную боль он бы тоже сейчас с трудом вспомнил, хотя она тоже должна была быть сильной.

Хромая, Авраам проковылял три квартала по Четвертой авеню, а затем смог наконец погрузиться в благословенную конку, следовавшую на юг. Она была почти целиком заполнена, и на Авраама со всех сторон устремились враждебные взгляды, но он сумел не поднимать головы и без происшествий проехал по всему Бауэри. Он слез на Перл-стрит, и когда транспорт отправился дальше по улице, один из пассажиров – тощий мальчишка не старше двенадцати-тринадцати лет – посмотрел Аврааму прямо в глаза и провел пальцем по горлу.