Последние каникулы - [43]

Сергей не обижался, наоборот, гордился таким прозвищем. Дома у него была целая библиотека о футболе: книги по технике, тактике, морально-волевой подготовке; сенсационные матчи, поражения, победы… А в рамке над столом — два футболиста, два «гения футбола», как говорил о них Сергей, — Яшин и Пеле. Оба улыбаются, но, если присмотреться, улыбка Пеле кажется чуточку радостнее. И это понятно: он чаще побеждал.

Сергей видел столько игр на стадионе, что знал почти всех футболистов. Появились у него и любимцы — команда локомотивного депо. Ребята недавно закончили железнодорожное ПТУ. Играли неплохо, старательно, а побеждать им не удавалось. С каждым новым поражением парней охватывала все большая неуверенность в собственных силах, команда разваливалась на глазах.

— Форму отберу! Откажусь от вас! — кричал их общественный тренер, лысый мужчина в очках, которого они называли не по имени, а каким-то странным прозвищем — Конструктор. — До чего дойти: «Простокваше» проиграть! — так он презрительно величал команду молокозавода.

— И отбирайте, на кой эта форма, если, кроме стыда, она ничего не приносит, — в тусклом отчаянии произносили деповцы.

Сергей решил им помочь. Он даже разволновался, когда подумал, что сможет принести железнодорожникам пользу. Перед матчем «Депо» на кубок района он с раннего утра стал расписывать на бумаге схему. И когда расставил игроков, которых он хорошо знал, то изумился: получалось, что железнодорожники должны были играть по старой, давно изжившей себя системе «дубль-ве»! Но по ней теперь никто не играет. Избирают тактику «тотального» футбола или что-нибудь близкое к ней. Многие команды строят игру на «звездах», на универсальных игроках, которые могут все: и обороняться, и забивать. Но где такие игроки в команде «Депо»? И что делать, когда нет полузащиты, когда команда играет только по системе: «Где мяч — там все!». Они же от обороны к атаке переходят стихийно, не понимая законов игры, не пытаясь разгадать ее тайны. У них, правда, есть два технаря — Гостев и Бредихин, но они такие индивидуалисты, что по одному готовы бороться против целой команды. А их партнеры в это время лишь наблюдают, как они ведут трудную, неравную борьбу. И если, к примеру, Гостеву удалось пробиться к воротам противника, тут паса от него не жди, хоть партнер в более выгодном положении: «Лучше вдарю сам, авось забью! Тогда все мое, вся слава!..» Этот Гостев яблоком не поделится, хоть их у него полсумки, а то он мяч отдаст. Другое дело — Бредихин, он, правда, тоже не отдаст, но не из жадности, а от недоверия к партнерам. Поморщится и проворчит: «Играть не с кем, одни балерины!..»

Сергей перечертил все на чистый лист и вдруг, взглянув на будильник, что деловито и споро тикал на подоконнике, похолодел — в школе был уже четвертый урок. Сергей вскочил, чтобы мчаться на занятия, схватил портфель, но тут же поставил его на место.

«Поздно. Даже если и успею к пятому уроку, все равно день потерян… Скверно вышло, мать обидится. Ладно, в последний раз. Только помогу железнодорожникам, и все».

* * *

Стадион пуст и тосклив. На дорожках рассыпаны желтые листья. Над скамейками для зрителей наклонились осенние деревья. Небо, словно размытое дождями. В центральном круге сидит одинокая ворона, чистит перья. Холодно, тихо.

«Зря не пошел на пятый урок, там теперь литература…»

Скрипнула дверь, вышел мужчина с разметочной машинкой: Сергей никогда его здесь не видел. А мужчина махнул рукой, позвал:

— Эй, поди сюда!

Сергей подошел.

— Почему не в школе?

— Взял отгул, — буркнул Сергей, недовольный вопросом незнакомца.

— Тогда помоги. Видишь, дверь открыта? Принеси два пакета мела. Тебя как звать?

— Сергей.

— А меня — Сан Саныч. Вся детвора на стадионе при спортшколе так звала. Я раньше за мостом жил. Теперь квартиру получил в этом районе, на ваш стадион устроился. Как считаешь, можно тут работать?

— Считаю, можно, — в тон ответил Сергей, не особенно доверяя новому работнику, — может, пойдет и брякнет по телефону в школу: мол, болтается ваш один, примите срочные меры. Но, заметив, как Сан Саныч внимательно оглядел разметочную машинку, решил, что этот не пойдет, у него своих забот хватает. — Конечно, можно, — веселее произнес Сергей. — Даже нужно. Особенно зимой — за льдом следить некому. А понадобится помощь, я вам полкласса ребят приведу, меня в школе уважают.

— Ну, тогда порядок, тогда мы с тобой из этого кладбища настоящую олимпийскую арену сделаем. Иди за мелом.

Сергей сбросил куртку на скамейку и бегом направился в сарай. Найти мел не составило труда — он уже давно знал этот сарай. Тут лежали старые дырявые сетки от футбольных ворот, катки, лопаты, ломики, шланги и прочие инструменты, без которых стадиону не прожить. Сергей поднял два пакета с мелом и принес Сан Санычу. Тот высыпал мешки в металлический ящик разметочной машинки, спросил:

— Учишься хорошо?

— Хорошо, без двоек.

— Значит, плохо. Без двоек можно учиться, ничего не делая: только ходи в школу и все.

Сергею не хотелось говорить о школе, он сегодня был виноват. А кроме того, у взрослых свои представления об отметках, об учебе, их не переспорить.