Последние драконы - [4]

– Поймите же, госпожа Орват, у нас, в нашей бедной, разоренной, отсталой, но гордой стране, нельзя менять профессию. Если ты выучился на переводчика, то будешь переводчиком до конца своих дней. Но если вы меня попросите лично, я могу исполнять ваши другие просьбы. Вы всем говорите, что я перевожу, а я на самом деле вам способствую!

Он готов был снова и снова повторять свою речь, но Кора, которая все уже поняла, перебила его:

– Как вас зовут?

– Меррони. Меррони Краппиги. Но для вас просто Меррони или даже Мери.

– Спасибо. Зовите меня Корой. Вы умеете водить машину?

– Понимаете, госпожа Кора, – опечалился переводчик, – для вождения машин существуют шоферы. Я же не отношусь к их числу, потому что даже бедный переводчик выше рангом, чем самый лучший шофер, не считая, конечно, правительственных.

– А если попросить?

– Лично?

– Лично.

– Все равно не умею. Всю жизнь хотел, но машина мне не положена.

– Хорошо, водить машину буду я, – сказала Кора, обходя старый, привезенный с Арктура правительственный лимузин и открывая дверцу. – Садитесь рядом.

Рядом переводчик не сел. Переводчикам не положено сидеть рядом с шофером, потому что переводчики куда как превышают шоферов рангом, тем более переводчику не положено садиться рядом с госпожой, которую он обслуживает, потому что госпожа, которую он обслуживает, значительно превосходит его рангом. Положение почти безвыходное, так что переводчик расположился на заднем сиденье, а Кора повезла его в гостиницу.

Некоторые особенности жизни в гордом, но небогатом государстве Кора ощутила в гостинице «Брустоль». Оставив переводчика в холле дожидаться, пока она приведет себя в порядок и переоденется, Кора поднялась к себе в номер «люкс».

Раскрыв сумку, Кора вытащила оттуда чистое белье и рабочее платье, которое соответствовало званию Инопланетной Гостьи высокого разряда, находящейся в Лиондоре с заданием особой важности. Платье она разложила на кровати, разделась и направилась в ванную.

Для того чтобы Кора не ошиблась, на дверях ванной было написано «Мытье» на восьми языках. Кора вошла внутрь и очутилась в крошечной кабинке, где с трудом помещалась дырявая лейка душа. К счастью, в душе была вода, прохладная, но не ледяная, и Кора, которая за свои долгие скитания привыкла, что в гостиницах вообще воды не бывает, отнеслась к такому душу философски.

Когда же она спустилась в холл, переводчик Мери, который читал газету, вытянув в проход волосатые ноги переростка, спросил ее:

– Ну как там, в «люксе»?

Кора отметила, что тон его изменился к худшему и, видно, его придется воспитывать скорее кнутом, чем пряником.

– Отлично, – ответила Кора, – я в жизни еще не видела такого комфортабельного и уютного номера.

Склонившись к стойке, портье улыбнулся ей, и Кора поняла, что каждое ее слово здесь тщательно фиксируется.

– Говорят, здесь есть ванны, – тихо пропел Мери. – Мечта жизни.

– Ах, как жаль, что вы не сказали мне об этом раньше! – ответила Кора. – Я бы показала вам замечательную ванну, которая находится в моем номере!

– Но в будущем…

– В будущем, – Кора первой пошла к выходу, – вы будете иметь возможность поплескаться в ней. Только не забудьте захватить с собой свежее полотенце.

– Разумеется, обязательно!

Портье поманил Кору пальчиком. Был он респектабелен, сух и затянут в костюм, указывающий не только на должность, но и на то, что его мама страдает от артрита, а папа похоронен на Юго-Западном кладбище.

– В чем дело? – строго спросила Кора.

– Простите, дама, – произнес портье с почтительным придыханием, – но посторонним лицам запрещено пользоваться нашими ванными и уборными.

– Спасибо за то, что вы напомнили мне об этом, – вежливо ответила Кора. – Кстати, замечу вам, что при всех достоинствах вашей гостиницы ей свойственны ничтожные недостатки.

– Не может быть!

– Например, советую вам поместить в туалет туалетную бумагу, в ванную – мыло и полотенце, а на кровать – простыни.

– Это клевета…

Но тут в разговор вмешался переводчик.

– Вам позвонят! – прошипел он. И показал пальчиком вверх.

Портье проследил за направлением пальца и нагло ответил:

– Буду ждать.

Когда они вышли к машине, переводчик спросил, глядя в сторону:

– А ванна-то есть?

– Вас это интересует?

– Когда я был мальчиком, мы гуляли мимо гостиницы и моя бабушка говорила, что если я буду хорошо учиться, то когда-нибудь смогу пожить в такой гостинице и помыться в настоящей ванне.

– Там очень неплохой душ, – сказала Кора.

– И за что только деньги берут! – вырвалось у переводчика, который с трудом пережил гибель детской мечты.

Но тут же Мери утешился:

– Зато, – сказал он, – у нас лучшие в мире драконы.

* * *

Лимузин, прозванный Корой скарабеем за зеленоватую солидность и навозные запахи, накопившиеся в его потертых сиденьях за десятилетия честной службы отечеству, два раза глохнул в пути. Коре приходилось тормозить у обочины, открывать капот и распутывать следы предыдущих ремонтов и починок.

При виде красивой молодой женщины, одетой по-иностранному, копающейся в нутре государственного лимузина, вокруг сразу собиралась молчаливая толпа, застенчиво и неотрывно глядевшая не столько на автомобиль, сколько на саму Кору. Прохожие вели себя как сбежавшие от семьи чиновники в порнографическом кинотеатре.