Последние дни Помпеи - [21]
Последние слова Лидон произнес, когда они уже вышли из своей комнатки и снова стояли внизу.
— Небо да благословит тебя, мой смелый сын. Всемогущий, читающий в сердцах человеческих, да взглянет милостиво на благородство твоего сердца и да простит его заблуждение! — воскликнул с горячей мольбой Медон.
Быстро зашагал молодой гладиатор по направлению к городу. Влажными от слез глазами следил за ним старый раб, пока он не скрылся за городской стеной. Тогда старик опустился опять на свое прежнее место и склонил свою седую голову. Он сидел спокоен и недвижим как изваяние, но кто мог бы изобразить его душевное волнение?!..
ГЛАВА IX. У колдуньи Везувия
Главк и Иона давно уже хотели осмотреть прелестно расположенные развалины одного храма, особенно привлекавшие их, как остаток греческого времени.
Сегодня они собрались поехать туда в сопровождении одной рабыни, чтоб заодно уже насладиться и свежим вечерним воздухом, особенно приятным после знойного дня. Быстро миновали они город и расстилавшуюся за ним равнину и начали подниматься между виноградниками и оливковыми рощицами по одному из склонов Везувия. Дорога была неровная и подъем трудный, так что постоянно приходилось подгонять мулов. Склонявшееся уже к закату солнце бросало длинные тени на гору, где вился, переплетаясь с дерева на дерево, виноград и просвечивали его красноватые гроздья, а на зеленых лужайках паслись стада коз с шелковистою шерстью и длинными кривыми рогами.
Местами дорога проходила близ расселины скалы, тогда взоры путников спешили отвернуться от зияющей бездны, чтоб полюбоваться ясным небом, с легкими, медленно плывущими по нему облачками, или сверкающим морем, с его дивными переливами цветов.
Среди этих разнообразных картин, путники наши незаметно доехали до цели своего путешествия и принялись осматривать развалины храма. Они тщательно разглядывали каждый остаток древнего храма, каждый след надписей, с тем почтительным вниманием, которое невольно является в сердце человека при виде памятников древней старины. Уже показалась на заалевшем небе вечерняя звезда, когда они отправились в обратный путь, очень довольные своим путешествием. Действительно, пора было уже возвращаться; они даже заметили, что немного замешкались. Издалека доносились тихие раскаты грома, обещавшие грозу, которая, действительно, надвинулась со свойственной югу быстротой, едва они успели отъехать немного. Крупные капли дождя, тяжело падая, застучали по листьям, сразу стемнело, и ослепительная молния сверкнула перед глазами путников.
— Скорей, добрейший Люций, скорей! — закричал Главк. — Гроза и буря догоняют нас!
Раб подгонял мулов кнутом и подбодрял их словами; колеса катились быстро; тучи становились все гуще, мрак усилился и дождь хлынул, как из ведра.
— Не бойся, — успокаивал Главк свою подругу, — мы скоро уже будем в безопасности.
— Вблизи тебя я ничего не боюсь, — отвечала Иона.
Вдруг повозка попала одним колесом в глубокую колею, поперек которой лежало сломанное дерево; возница начал с проклятиями усиленно подгонять мулов, колесо соскочило и экипаж опрокинулся.
Главк поспешил встать, чтобы помочь Ионе, которая, к счастью, не ушиблась. С некоторыми усилиями они подняли повозку, но она не могла служить теперь защитой даже и от дождя, так как державшие верх ремни лопнули и дождь лил в нее со всею силой. Что тут было делать? До города было еще довольно далеко, а вблизи не видно было никакого жилья.
— Тут в некотором расстоянии живет кузнец, — сказал раб. — Я мог бы привести его, чтоб он хоть колесо поправил нам, но ведь дождь-то такой, что мою госпожу промочит насквозь, прежде чем я успею вернуться.
— Но все же сбегай за ним, а мы пока где-нибудь укроемся.
Раб пустился бежать, а Главк с Ионой стали под большими деревьями на краю дороги; афинянин снял с себя плащ и только что укутал им Иону, как молния ударила в дуб, как раз перед ними, и могучий ствол раскололся с громким треском надвое. Это показалось им предостережением, и Главк стал оглядываться, не найдется ли более безопасное убежище.
— Мы теперь на половинной высоте Везувия, — сказал он. — Хорошо было бы попасть в одну из пещер, которые часто встречаются в скалах, покрытых виноградниками.
Говоря это, он вышел из-под деревьев и, пристально вглядевшись в темную гору, заметил вскоре какой-то дрожащий красный свет не очень далеко от них.
— Это вероятно огонек костра какого-нибудь пастуха или винодела. Если мы на него пойдем, то, может быть, он приведет нас к жилью.
— Попытаем счастья, — сказала Иона. — Все же там верно будет лучше, чем под предательским кровом этих ветвей.
Сопутствуемые дрожавшей от страха служанкой, они пошли к светящемуся огоньку, сначала по хорошей дороге, а потом путаясь в виноградниках. Дождь немного стих, но молния все усиливалась и по временам, сверкая без перерыва, превращалась в сплошное пламя, внезапно освещавшее скалы, после чего все снова погружалось в непроглядную тьму. Иногда свет молний падал на бушевавшее внизу море, окрашивая пурпуром его волны и освещая берег на большом пространстве, до самого Сорренто. Наконец, наши странники увидели таинственный свет уже совсем близко сверху, а перед собой — пещеру, в глубине которой видны были очертания человеческой фигуры. С усилием пробились они по камням чрез кустарник к пещере, но когда заглянули внутрь ее, то все трое в ужасе отскочили назад. В глубине мрачного жилища горел огонь, над которым висел небольшой котелок, а на стене висели рядами, как для сушки, разные стебли и коренья. На тонкой высокой железной колонке стояла медная статуя о трех головах страшного фантастического вида; это были настоящие черепа лошади, собаки и кабана; перед этой Гекатой (богиня ада, изображавшаяся всегда с тремя головами: лошадиной, собачьей и свиной) стоял низкий треножник. Перед огнем лежала лисица, которая посмотрела на вошедших своими красными глазами и глухо заворчала. Но путников заставил отшатнуться не столько странный внутренний вид этого жилья, сколько наружность его хозяйки. Перед огнем, ярко освещенная его колеблющимся светом, сидела старуха; лицо ее сохраняло еще правильные черты, но вытаращенные глаза были без выражения, без блеска, как у покойницы; синие, втянутые губы, ввалившиеся щеки, безжизненные серые волосы и зеленоватая кожа — все это точно выцвело и завяло.
