Последнее желание - [43]

На окно Лера обязательно повесит плотную гардину. Маленький коврик в центре комнаты — как раз под письменный стол. Несколько простеньких картин скрасят безликость стен — она могла бы сама что-то изобразить…

Почему у той Леры, а точнее Вали, что жила здесь до нее, было так мало воображения? Или мало решимости? Или недостаточно развит вкус… О Господи, очнулась Лера, и лицо ее вспыхнуло от потрясения — это была я! Тем незнакомым, даже посторонним человеком… Неделю назад здесь, за письменным столом, сидела другая девочка, с другим сознанием, писала в этих тетрадях домашние задания красивым ровным почерком…

Ее прошиб холодный пот и Лера почувствовала приближение панического страха.

Она снова быстро переключилась на предметы интерьера, затем выглянула в окно.

Небо казалось ясным, но сквозь него все еще проглядывали холодные тона.

Лера обвила себя руками, напряженно вглядываясь в небо — такое же в точности, как всегда и везде. Неважно к каком году или веке, в какой части земного шара. Перед небом все наши заботы — мелкая суета. Чехарда. И того меньше. Оно существует независимо, оно существует вечно, и даже, если человек думает, что сумел его покорить, он глубоко ошибается. Не способна суета покорить такую спокойную благородную высь!

И не просто так Лера думала об этом. Она не была склонна к философствованию о жизни, но все, что происходило с ней теперь, не имело ответов, не могло быть принято как факт: ни как научное открытие, ни как духовная практика, ни как теория вероятности! Она смотрела в небо, смутно ощущая всем своим нутром, что оно все знает.

— Но кто я такая, чтобы удостоиться ответа, — с грустью произнесла Валерия. — Может, все дело в Конце Света? Может, Календарь Майа не такая чепуха, как всем казалось? Да и Конец Света вовсе не то, что все ожидают: стихийные бедствия, огонь с небес, потоп… И никаких физических проявлений нет, по крайней мере — заметных и ощутимых сразу. Просто однажды тихо и незаметно случается некая подмена. Парад Планет, как механизм в часах, что-то включает, или, напротив, выключает. Меняется что-то неприметное для глаза, например, сама энергия земли… смещаются не координаты и полюса, а вообще измерения… Что, если это и произошло со мной? И еще черти знает со сколькими людьми. Ведь, правда, откуда мне знать, может, я попросту попала в какую-то воронку между временем и пространством, где все перемешалось, как в чокнутом калейдоскопе… Может, мне повезло, что я не попала в век инквизиций, а в собственное детство…

Может, ее память оказалась слишком привязана к этому моменту.

Если обо всем этом думать, точно можно рехнуться!

— Черт! Хватит, Лера, хватит. — Она отвернулась от окна. — Пусть это и так, что с того? Ты здесь… Займи себя чем-то… Просто займи…

— 18

Вчера она нашла в шкафу мамино девичье платье, которое по-прежнему бережно хранилось на вешалке. Собственно, весь шкаф был забит подобными вещами, их никто не носил, но они продолжали заполнять пространство. Ладно, если бы вещи являли ценность, как коллекционные, с биркой знаменитых Домов Мод. Это можно было бы воспринимать, как выгодное капиталовложение. В новом веке такая тенденция уже сформировалась, и, к примеру, какой-нибудь жакетик или маленькое черное платье от Шанель, Кардэна или Диора с возрастом в 25 и больше лет, можно выгодно продать на аукционе в Париже или Нью-Йорке.

Но в шкафу ее родителей находилось натуральное шмотье, достаточно безликое, с точки зрения Валерии. И будь ее воля, она бы разделалась с этим всем в одно мгновение. Руки так и чесались! Ей приходилось напоминать себе, что заполнить шкаф заново — очень трудоемкое и дорогое удовольствие в конце 80-х. Поэтому единственное здоровое решение в ее случае — перекрой.

А ведь с того когда-то все и началось. К тому же — именно с этого самого платья. Лера помнила его, как символ своего восхождения.

Ткань платья — мягкий бархат с нежным цветочным узором. К таким узорам Валерия всегда питала страсть. Это женственно и романтично. Она помнила, что когда-то превратила платье в костюм — жакет и юбочку, и теперь была горда таким решением. Она и сейчас на том же пути, даже идея отделки — ряды мелких пуговок на планках борта и высоких манжетах — ей безумно нравилась. Приятно сознавать, что первая ее идея уже носила в себе профессиональный характер!

К этому платью она относилась трепетно, придавая особое значение каждому шву. Представьте, что в шкатулке со стеклянными украшениями вы вдруг обнаружили настоящую драгоценность!

Ее мучило стремление продолжать работу, но Лера не хотела лишний раз выводить из себя мать. Шить в воскресенье! За это можно здорово схлопотать. А в виду последних событий, следовало ожидать грандиозный скандал.

Нет уж, лучше переждать, пока буря стихнет…

* * *

Лера набралась решимости пойти на кухню, ей хотелось горячего кофе, вкусного маминого завтрака, да и кто такая эта Люся, чтобы портить ей день? Глупо прятаться в комнате, как ребенок.

Но к тому времени, когда она вышла, соседка уже ушла. Мама в одиночестве мыла чашки, задумчивая и грустная.

— Выспалась? — спросила отрешенно.