Последнее время - [12]

Я знаю, что даже игры кошки с мышкой

Меня бы устроили больше, чем то, что есть.

Несчастная любовь глядится раем

Из бездны, что теперь меня влечет.

Не любит, — эка штука! Плавали, знаем.

Но ты вообще не берешь меня в расчет.

И ладно бы! Не я один на свете

Молил, ругался, плакал на крыльце,—

Но эти все ловушки, приманки эти!

Чтоб все равно убить меня в конце!

Дослушай, нечего тут. И скажешь прочим,

Столь щедрым на закаты и цветы,

Что это всех касается. А впрочем,

Вы можете быть свободны — ты и ты,

Но это все. Какого адресата

Я упустил из ложного стыда?

А, вон стоит, усата и полосата,—

Отчизна-мать; давай ее сюда!

Я знаю сам: особая услада —

Затеять карнавал вокруг одра.

Но есть предел. Вот этого — не надо,

Сожри меня без этого добра.

Все, все, что хочешь: язва, война, комета,

Пожизненный бардак, барак чумной,—

Но дай мне не любить тебя за это —

И делай, что захочется, со мной.

1998 год

Декларация независимости

1

След овальный, и точкой — каблук.

Так сказать, восклицательный знак.

Соблазнительна тема разлук

С переходом в табак и кабак.

Но не тронет меня этот снег,

Этот снег и следы твоих ног.

Не родился еще человек,

Без которого я бы не мог.

2

Выйдешь в ночь — заблудиться несложно,

Потому что на улице снежно,

Потому что за окнами вьюжно.

Я люблю тебя больше чем можно,

Я люблю тебя больше чем нежно,

Я люблю тебя больше чем нужно.

Так люблю — и сгораю бездымно,

Без печали, без горького слова,

И надеюсь, что это взаимно,

Что само по себе и не ново.

3

Все нам кажется, что мы

Недостаточно любимы.

Наши бедные умы

В этом непоколебимы.

И ни музыка, ни стих

Этой грусти не избудет,

Ибо больше нас самих

Нас никто любить не будет.

4

Мне снилось, что ты вернулась, и я простил.

Красивое одиночество мне постыло.

Мы выпили чаю, а следом легли в постель,

И я прошептал, задыхаясь, уже в постели:

«А этот-то как же? Этот?» — во сне, и то

Я помнил о нем, как вину не забыть давилен.

«Ах, этот, который? — смеясь, отвечала ты.

Да ну их всех. Закаялась. Ты доволен?»

И долго, долго потом лежу на спине,

Застигнутый августовским поздним рассветом

И мыслью о том, что спишь не одна; во сне

Не видишь меня, а если видишь, то не

Напишешь вольным размером стихов об этом.

5

Блажен поэт, страдающий запоем!

Небритая романтика — в чести.

Его топтали — мнит себя героем,

Его любили — он рычит «Прости»…

Что до меня, то все мои потуги

Примерить эти почести — смешны.

Топтали. В этом нет моей заслуги.

Любили. В этом нет моей вины.

6

Ладно б гений, пускай хоть изгой,

Но с рожденья ни тот, ни другой,

Обживаясь в своей подворотне,

Жил как тысячи, думал как сотни —

А не прячется шило в мешке!

И жуешь на своем пятачке

Черствый хлеб круговой обороны,

Черной участи белой вороны.

8

Новые рады заморским гостям,

Старые — только татарам.

Старые люди идут по костям,

Новые люди — по старым.

В стае соратников холодно мне,

В стаде противников — тесно…

Нету мне места на этой земле.

Это и есть мое место.

9

Что я делал? Орал на жену

И за всей этой скукой и злобой,

Проклиная себя и страну,

Ждал какой-нибудь жизни особой.

Не дождавшись, угрюмо подох,

Как оно и ведется веками.

Что поделать? Суди меня Бог,

Разводя безнадежно руками.

10

Все меньше верится надежде,

Все меньше значат письмена,

И жизнь, казавшаяся прежде,

Все больше смахивает на.

Родной отряд не то что выбит,

Но стыдно собственных знамен.

Читатель ждет уж рифмы «выход»,

А выйти можно только вон.

11

К вечеру холодно. Скоро и лед.

Утренник сед.

Что-то все реже, все чище мелькнет

Синий просвет.

Что-то все больше бессолнечных дней,

Тусклых ночей —

Что-то становится все холодней,

Все горячей.

12

От себя постепенно отвык:

От каких-то привычек, словечек…

Забываю, как отчий язык

Забывает с годами разведчик.

Машинально держусь на плаву.

Жаль тонуть — выгребаю исправно.

Без тебя же я как-то живу —

Без себя проживу и подавно.

13

Осторожно, мучнисто светает.

Неуверенный птичий галдеж.

Мне с тобой-то тебя не хватает —

Что же будет, когда ты уйдешь?

Вид в окошко: труба водостока,

Ветки, галки, белье на ветру…

Мне и здесь-то уже одиноко —

Что же будет, когда я умру?

14

Божественна Россия поздней ночью,

Когда состав, кренящийся слегка,

Промахивает светопись сорочью

Широкошумного березняка.

Как впору ей железная дорога —

Изгибчатый, коленчатый костяк!

Как все ништяк! Как не хватает Бога,

Чтоб стало все совсем уже ништяк!

1989–1995 гг.

Песенка о моей любви

На закате меркнут дома, мосты

И небес края.

Все стремится к смерти — и я, и ты,

И любовь моя.

И вокзальный зал, и рекламный щит

На его стене —

Все стремится к смерти, и все звучит

На одной волне.

В переходах плачется нищета,

Изводя, моля.

Все стремится к смерти — и тот, и та,

И любовь моя.

Ни надежд на чье-нибудь волшебство,

Ни счастливых дней —

Никому не светит тут ничего,

Как любви моей.

Этот мир звучит, как скрипичный класс,

На одной струне,

И девчонка ходит напротив касс

От стены к стене,

И глядит неясным, тупым глазком

Из тряпья-рванья,

И поет надорванным голоском,

Как любовь моя.

1996 год

Стихи о принцессе и свинопасе

Над пейзажем с почти прадедовской акварели —

Летний вечер, фонтан, лужайка перед дворцом,

На которой крестьяне, дамы и кавалеры

Поздравляют героев с венцом и делу концом,

Над счастливым финалом, который всегда в запасе

У Творца в его поэтической ипостаси